Только особо тяжкое преступление могло заставить присяжных графства Керри пропустить ланч, так что уже через десять минут двенадцать добропорядочных и честных мужей вернулись и огласили вердикт — невиновен. О’Коннор, с которого сняли все обвинения, покинул скамью подсудимых.
В комнатушке-раздевалке судья Комин разоблачился — снял мантию, повесил на крючок парик и вышел из дома правосудия, чтобы слегка перекусить. Без мантии, жабо и парика никто его не узнал, и он протолкался сквозь толпу зевак, сгрудившуюся перед зданием суда, никем не замеченный.
Но только он собрался перейти дорогу — единственное препятствие, отделявшее его от ресторана при отеле, где, он знал, его ожидал превосходный, выловленный в водах Шеннона лосось, как из внутреннего дворика отеля, сверкающий и величественный, выехал шикарный лимузин. За рулём был О’Коннор.
— Нет, вы это видите? — раздался у него над ухом удивлённый голос. Обернувшись, судья увидел торговца из Трали.
— Вижу, — откликнулся судья.
Шурша шинами, лимузин выкатил на дорогу. Рядом с О’Коннором восседал облачённый в сутану священник.
— А видите, кто с ним? — закричал потрясённый мистер Кин.
Автомобиль медленно проплыл мимо. Святой отец, который так жаждал помочь бедным сироткам из Дингла, одарил стоявших на тротуаре мужчин благосклонной улыбкой и поднял вверх два плотно сжатых пальца. Лимузин исчез за поворотом.
— Это что ж, он нас благословил, что ли?
— Возможно, — пожал плечами судья Комин. — Хотя я в этом сильно сомневаюсь.
— А какого чёрта он напялил он на себя эту одёжу?
— Ну, как-никак, он служитель Святой нашей Матери Церкви, — усмехнулся судья Комин.
— Служитель, как же! — Торговец разразился гневной бранью. — Это же фермер из Вексфорда!