Лэнс и так еле помнил этот бой, но даже так его больше волновало, как бы не отключиться, когда тело после непонятного разъединения вмиг отяжелело и словно вернулось к нему во владение. Или адреналин кончился, просто он, отдышиваясь, не может понять, что это было. Может понять лишь то, что шёпот «Лэнс», сорвавшийся с его собственных губ, в тот момент, когда давление на голову окончательно исчезло, заполняя не скрежетом, а лёгкой нежностью, не был иллюзией.
Лэнс всё понял по одному лишь ему — по такому уютному, ласковому чувству.
Это был Кит.
Всегда с того дня в капсуле с ним был Кит.
В то, что в нём на самом деле жива частичка Кита и как-то взаимодействовала с ним, Лэнс теперь не сомневался. Пока сокомандники ему кричали, звали, спрашивали, он, сжав себя по плечам, чуть не расплакался на месте от такого осознания — и долгожданного, и печального.
Хотя плевать. Кит где-то здесь, где-то рядом, он верил в это, и Лэнс всё равно шмыгал, даже если крепился, пытался успокоиться, но не мог, а лишь вытирал нос и стукался назад затылком, закатывая глаза и всё же тихо плача.
— Кит…
Лэнс не понял, что произошло во льве, и даже не решался хоть с кем-либо поделиться, потому что это легко могло оказаться глупостью. Временами он действительно мог сходить с ума, и это правда могло быть иллюзией, однако он верил: факт, что в его теле кто-то был и им кто-то управлял, — истинный. Дело даже не в том, что он принижал себя и не верил, что лев смог откликнуться — просто тогда в своём собственном теле это был не он. И точка.
Команда радовалась, светилась, поддерживала его, обнимала и даже не просто из-за того, что теперь им вновь стал доступен Вольтрон, а потому что он сам обрёл внутренние силы.
— Лэнс, ты молодец. Я так и знала! Я верила в тебя!
— Так и должно быть. Ты нашёл себя.
Нет, просто он нашёл его. Им Лэнс об этом не сказал, а лучисто улыбнулся, искренне даже, потому что ощущение Кита в груди ещё теплилось. Ну, а ещё, похоже, он и правда теперь мог управлять Рэд и это вызывало как всплеск радости, так и гордости — она принимала его и тоже радовалась, чувствуя Кита, Лэнс уверен.
Во время следующего пилотирования не было рыков Кита, издаваемых собственным голосом, никаких: «Двигайся, рвись, вперёд, давай!». Когда Лэнс сел в кресло, ничего из этого не было, потому он не знал, сможет ли пробудить Рэд собственными силами, хотя надеялся, что Кит придёт снова.
— Пожалуйста. Прошу.
Кит. Рэд.
Кит не откликнулся — откликнулась Рэд.
Львица зарычала и, поддаваясь его давящим на рычаги рукам, встала на лапы. Другие вопили от радости, Лэнс же был в смешанных чувствах. Его надежда, что Кит придёт, как в тот раз, во время пилотирования, не осуществилась. Не то чтобы эта часть была совсем плоха, ведь нельзя было отрицать того, что Рэд приняла именно его. Он может пилотировать льва Кита, его частичку, быть с ним, потому что его признали, его силы, дух, душу. Нет, всё же, вкупе с этим чувством, радость от того, что Кит где-то внутри него, брала верх хотя бы в этот миг. За столь долгое время Лэнс смог увидеть просвет, еле-еле, тусклый, но приятный.
Ситуация немного наладилась. Раньше он загонялся, потому что команда подыхала на миссиях и возвращалась трупами, сразу же валясь на диваны вялыми кучами и тем самым вызывая всплеск вины. Теперь, по крайней мере, у него нет столько времени страдать, так как, пока они ладили с Рэд, его использовали на полную катушку, как минимум чтобы отвлечь. Та миссия вышла успешной, следующая тоже, да и через неё, в принципе, тоже. Как это, так и внушаемое ощущение Кита, немного грело. Не грело тело Кита, всё ещё холодное, к которому Лэнс прижимался по ночам в попытке выспаться, чтобы на следующий день снова пойти спасать с командой миры.
— Эй, Кит, — Лэнс положил руку ему на грудь и водил размашистыми, нежными движениями, осторожно перебирая по ней. — Где же ты?
Лэнс, разглядывая лицо с оттенком горечи в глазах, взял его руку и переплёл пальцы — даже холодные и костлявые они всё равно приятно ощущались. Он кинул на них мимолётный взгляд, любуясь движениями кистей, а затем вернул и поднёс чужую ладонь тыльной стороной к своему лицу. Лэнс прикрыл глаза и задержался губами на ней намного дольше положенного, лелея столь личный момент.
Никаких признаков того, что Кит хотя бы думает прийти в сознание. Устало вздохнув, Лэнс осторожно вернул ладонь Кита ему на грудь и кончиками пальцев стал поглаживать выпирающие венки и косточки.
— Ты же вернёшься? К нам? Ко мне? — Лэнс поправил тёмную прядку на виске, моля взглядом, пытаясь чего-то добиться, но так и не добиваясь совершенно ничего. Лэнс проигнорировал мысли о том, что выглядит на самом деле жалко, и проскулил, опуская голову и утыкая её в чужую ключицу. — Мы будем ждать тебя. Я буду. Потому возвращайся, Кит.
Прошла, должно быть, неделя без всякого намёка на Кита, и Лэнс терпел, но ему нужен Кит, и это сжирающее чувство его доконало. Он стал пытаться достучаться до него, а глупость была в том, что это были не совсем стандартные пути, а такие, ну… как он умел, в общем. Ему же надо было пытаться, так что он с чего-то и начал, что казалось ему более эффективным.
После той роковой миссии Лэнс теперь знал почти о большей части лечащих средств у алтеанцев. Хотя, вернее, сначала его ими лечили, потом он смотрел на Китовские и Пиджевские аппараты, а впоследствии со скуки прочитал от и до какую-то алтеанскую книгу о их применении. То, что Лэнс узнал: если он сломает руку, то её можно будет вылечить даже за день.
Он даже попробовал.
Сначала страха, когда Лэнс решился на это, было слишком много. Дело даже не в последующей боли или лечении, а в факте, что он сходит с ума из-за по идее собственной тупости настолько. Нервы удаётся притупить после укола аналога алтеанского обезболивающего, но Лэнс заставляет себя расслабиться ради задуманного. Может, Кит в его голове придёт по такому зову, почему бы и нет. Он был готов пробовать различными методами, ведь в прошлый раз всё тоже вышло из-за чувства опасности.
Ещё раз оценив, что, даже если он и сломает руку, быстрое лечение не позволит, чтобы это помешало миссиям, Лэнс решился. Странное это занятие — пытаться сломать себе руку, которую почти не чувствовал, и даже не с первого удара у него это вышло, ведь подсознательно он спасовал под конец.
Через какой-то раз у него получилось сделать удар достаточно сильным, хотя Лэнс по-прежнему практически ничего не почувствовал, кроме гадкого покалывания и желания вернуть себе руку назад в полное владение. Лишь отвратительный хруст дал ему понять, что он добился своего, и настолько бил по ушам, что не плаксиво всхлипнуть было невозможно. На что он пошёл?
В медблоке пара инъекций, гладиатор медицинского назначения и умные приборы сработали без запинок, хотя это и не избавляло от гадкого чувства. Лэнс сидел часа три и молил: «Кит, Кит, Кит, Кит», взывал к своему пустому сознанию, где никого не было сейчас, а может, никого не было и вообще.
Возможно, то, чем он занимается, бессмысленно. Возможно. И от этого стало только хреновее.
Боль после окончания эффекта обезболивающего в итоге нахлынула и совершенно не придавала никаких сил на великие свершения до конца дня. Хотелось лишь лежать в кровати и либо скулить и упиваться собственной ничтожностью, либо стараться занять себя хоть чем-либо, да вот тем же отдыхом.
Возможно, следующим днём он ходил немного более нервным, чем обычно, так что Широ остановил его после ужина.
— Лэнс, всё в порядке?
— Пошли на тренировку? — предложил Лэнс, окинув его вялым взглядом и проигнорировав вопрос. Широ долго прищуривался на него, пытаясь выискать что-то, но, ничего не найдя, лишь кивнул.