А может, и из этого мира. Неизвестно, как связаны сознания в обоих телах. Лэнс заставляет себя не думать об этом, он лишь хочет насладиться этим последним моментом.
— Люблю, — шепчет Лэнс прямо ему в кожу. — Я тебя люблю, Кит.
— Я тоже, — Кит, обхватывая ладонями за щёки, целует его в переносицу.
— Боже, я же не выдержу без тебя один, прошу, ты можешь бороться против этого, прошу, — голос Лэнса дрогает, он хрипит, шмыгает и ненавидит себя за то, что снова оказывается тупой безмозглой плаксой, которая не может быть сильной. — Молю, Кит, ты… ты… — он шмыгает, а голос всё чаще срывается. Он — Лэнс. Он не может, просто не может при взгляде на то, как у Кита исчезла уже половина тела и как ноги растворяются в этой стекольной мари света. — Ты нужен нам. Нужен мне. Нужен, дорог, важен, люблю, ты… я…
— Да, уже в который раз говорю: я тоже тебя люблю, — Кит подаётся вперёд и целует его снова.
Сердце замирает, и Лэнс не сразу может прикрыть глаза — только чувствует скатывающиеся слёзы. Закрывает, лишь когда видит исходящие от щёк Кита капли, так красиво переливающиеся в этой фиолетовой дымке, и обхватывает его за талию, и целует, в то время как его обнимают за шею.
Лэнс тонет в этом поцелуе, таким отчаянном, кротком, в который как он, так и Кит, вкладывают всё, что могут, все чувства, на какие способны. Но больше в нём отчаяния, печали, грусти, скорби. Как бы ни было тривиально, это именно прощальный поцелуй, и легкой теплоты в нём совсем немного и та исходит от уже мокрых у обоих от слёз губ.
— Что бы ни случилось, — Кит стукается лбом о его и обхватывает ладонями за ушами. — Я всегда буду с тобой. В твоём сердце, — он кладёт руку ему на грудь, а Лэнс её обхватывает. — В твоей душе.
Лэнс открывает глаза, любуясь таким счастливым блеском на лице напротив, отчего-то радостном, пусть и плачущем, но и правда любящим, искренним, обращёнными прямо к нему.
— Как и я с тобой.
Лэнс обхватывает его руку ещё крепче, не решаясь прикрывать глаза. Пусть Кит исчезал по крупицам, Лэнс не смел закрывать глаза до последнего. Почему-то именно в этот миг до Лэнса доходит извращённый, неправильный, другой смысл этих слов. Они прекрасны и значат, что важные люди всегда будут с тобой внутри, но в голове мелькнуло другое — мелькнуло то, что олицетворяет суть их двоякого существования.
А так же то, что Кит смог их спасти. Их. Его.
— Потому прости за то, что я сделаю, — продолжает Лэнс, и к его глазам возвращается часть прежнего блеска. — Но ты должен понимать, что и я не могу поступить по-другому.
— Чт?!..
— Это моё тело. Моё сознание. Мои правила, — Лэнс улыбнулся, а Кит продолжал непонимающе пялиться на него и хлопать глазами. — Хотя чувствую, теперь будет твоя очередь меня ненавидеть, но не велика беда, ты ведь меня любишь и всё простишь, не так ли?
— Лэнс?..
— И ведь мы и правда в любом случае будем вместе, Кит, верно? При любом раскладе. В этой душе.
— Почему я не чувствую никакого удовлетворения, несмотря на то, что мы отомстили за Кита? — вяло сказала Аллура и уткнулась в волосы Пидж, сидящей у неё на ногах на диване. — Я думала, радости будет больше, ведь это было столь долгожданным и правильным.
— Ну оно и неудивительно, — Гандерсон невесело хмыкнула. Аллура стала обвивать её за талию, и Пидж покорно огладила скрещенные у себя на животе запястья. — Мы уничтожили кого-то, мы еле вышли сухими из воды, да и сам Лэнс… — девушка печально выдохнула и, улыбнувшись, чуть потрепала принцессу по голове, в то время как та немного поводила носом по её шее. — Да не переживай, он точно и не такие раны может пережить. Его всего слегка потрепало.
— Да, он должен с минуты на минуту очнуться, — бодро произнёс мимо проходящий Коран и несущий аппаратуру для поддержания жизнедеятельности в теле Кита. Все уже смирились с тем, что его тело больше не придёт в норму, но сделать последний шаг — убить его — никто бы не смог, да и не позволил бы. — И вообще-то, юные леди, хватит так нежиться, когда подходит ваша очередь сменять Широ и Ханка.
— Да-да, точно, — Пидж подскочила с Аллуры и, склонившись, с галантной улыбкой подала той руку. Аллура неловко отвернулась, но всё же перехватила чужое запястье и позволила себя поднять. Пидж пусть и небольшая девушка, но тренированный паладин и силы у неё было достаточно, чтобы мощно рвануть и по итогу чисто случайно уткнуться принцессе в грудь. — Ау, я не хотела так пошло, прости.
Все трое легко хохотнули, хотя в старое время могли и рассмеяться от подобного. Сейчас Аллура могла лишь взять Пидж за руку, вымученно вздохнуть и направиться к криоподам. Они дошли быстро и легко махнули уже уставшим парням, которые простояли здесь всё время после миссии.
Коран сказал, что Лэнс должен очнуться, но на самом деле в первое время после того, как они достали его из льва, показатели были слишком необычными. Он то был мёртв, то здоровее всех живых, то система не распознавала его, то ещё ряд странностей, которые не могли позволить правильно вычислить время до излечения. Мысли о странном образе, который они видели во время объединения в Вольтрон, тоже вселяли ряд сомнений, но ничего никто сейчас, как обычно, поделать не мог.
— Передохните, — Аллура положила руку Широ на спину, а Пидж привалилась к Ханку сбоку. — Вам это нужно. Еда есть в столовой, если хотите…
— Да, — Широ сжал переносицу и нахмурился. — Спасибо. Просто не верится, что мы можем потерять ещё и Лэнса.
— Этого не…
В этот момент запиликал криопод, который и заставил всех оглянуться на него с раскрытыми глазами.
— Лэнс, дружище! — Ханк кинулся и стал ловить заваливающееся и еле живое тельце чуть ли не со слезами на глазах. Лэнс не сразу открыл свои и был вялым, оглядывая сощуренными глазами окружение и морщась с непривычки после мощного лечения. Кажется, он не понимал, что происходит и моргал-моргал, пытаясь уйти от всего этого и снова уснуть. — Эй-эй, — Ханк легко потрепал его. — Лэнс, да что с тобой? Всё ещё контузит? Голова не болит? А тело? А руки? А…
— Что за хрень? — выплюнул Лэнс, пнул парня в грудь и, отшатнувшись, стал ошалелым взглядом усиленно оглядывать фигуры паладинов. А потом его взгляд упал на свои руки и на ладони, на которые он пялился как на заражённые проказой.
— Лэнс? — Аллура подошла поближе и хотела прикоснуться к нему, но Лэнс, отскочив, кинул на неё болезненный взгляд, неверящий и отрицающий. Это было ненормально. Никто не понимал, что с ним происходит, что не так. Нехорошее предчувствие, что его раны сильнее, чем они ожидали, глодало.
— Я спрашиваю, что за хрень?! — заорал Лэнс настолько громким и отчаянным голосом, что по телу каждого прошёл неприятный холодок и болезненная дрожь.
— Что слу…
— Это неправда! — Лэнс стукнулся затылком в стенку криопода. Он стал дышать, мелко, шумно, часто, и снова ударился о твёрдый металл. — Что за, что за, что за.
Никто не мог ничего сделать при виде такой истерики и Лэнса, бегающего глазами и надрывающего голос. Он сжимал ладони, прикусывал губу, пока не решился вообще развернуться и впечататься со всей силы лбом о криопод. Дребезжавший звон прошёлся по помещению и заставил вздрогнуть всех.
— Что ты творишь, больной ублюдок?! — продолжал Лэнс, в то время как все начинали беспокоиться, когда он приложился о металл снова и стал методично биться.
— Эй, Лэнс, это твоё тело, хва…
Все стали оттаскивать его, но тот вырывался.
— Нет, не так, неверно, заткнитесь, это снова больной сон, тупая иллюзия, нет, вернись, ты не посмеешь бросить меня!
Сердца сжались, когда по щекам парня стали стекать слёзы. Он всё кричал и кричал ещё кучу всяких безумностей, надрывая горло, брыкаясь на месте и стараясь причинить как можно больше дискомфорта другим оттаскивающим его. Пока они с растерянностью пытались остановить его, Лэнс заехал Ханку локтём в плечо, Широ — затылком в подбородок, Аллуре — ногой по колену, и лишь Пидж, не вмешивающейся, а со страхом наблюдающей за этим бурным столкновением, повезло.