Витиеватый и путаный доклад Юганова породил опасение: батальоны достигнут подступов к возвышенностям, прикрывающим хутора Средний и Крайний, и до утра остановятся на отдых. А допустить этого нельзя. Лучшего в этой обстановке и не желал бы противник. Он закрепился бы на выгодных рубежах и с высот мог контролировать окружающую местность. Панков и Николаев знали, что враг примет все меры к удержанию высот.
Панков и Николаев оказались в кругу своих людей. Но удивительно: подошли к батальонам почти со стороны противника, но их никто не окликнул и не спросил. Все внимание поглотили батальонные кухни. В бою о них забыли, а теперь вспомнили,
— Вы кто будете? — строго спросил Панков.
— Командир третьей роты, товарищ полковник.
— Где же боевое охранение? Вы что, под Астраханью, что ли? Да и там на привале охранение выставили бы.
— Принимаю меры, товарищ полковник.
Их проводили в землянку командира батальона. Три комбата со своими замами собрались вместе. Они у карты оживленно обсуждали обстановку.
— Почему толчея у кухни? Где охранение? — строго спросил Панков,
— Товарищ полковник, — в своей обычной манере отчетливо доложил командир батальона, — боевое охранение выставлено в трехстах метрах впереди. Командиры рот наводят порядок.
Более двух часов не было связи со штабом полка. Подразделения остановились в одном километре от высот. К ночи фронт наступления сильно сузился, роты расположились на линии всего четыреста — пятьсот метров. Решение комбаты еще не приняли, но больше склонялись к тому, чтобы взять высоты, закрепиться на них и после этого остановиться на отдых. Замкомдив одобрил эту точку зрения, но согласился немного подождать новых, уточненных данных разведки. Вскоре комбат Фирсов сообщил об обнаружении противника на высотах.
Пока полковник Панков уточнял обстановку, начподив в соседней землянке выслушал доклады замкомбатов. Заслушал объяснение каждого о причинах неорганизованности и потери бдительности на привале. Предложил тотчас же с коммунистами и активом комсомола поговорить об этом, сделать выводы. Рассказал о положении дел на фронте дивизии и задаче полка.
Когда Панков отдал последнее распоряжение, Николаев заговорил с комбатами:
— Как это вы, опытные командиры, в столь ответственном наступлении могли допустить такой базар и полнейшую беспечность?! Ведь при таком положении одна арьергардная рота при дерзких действиях могла опустошить полк. Да, да. Я не оговорился. Именно опустошить. Мы вышли к вам со стороны противника почти незамеченными! Потрудитесь сделать все выводы из этого тяжелого факта! Это же позор для гвардии! Только что у меня состоялась встреча с вашими заместителями по политчасти. Они с коммунистами сейчас будут говорить. Попрошу вас до полудня следующего дня индивидуально, на ходу, конечно, заслушать объяснения командиров рот и взводов. Мною поручено заместителям по политической части при первой же возможности обсудить выводы из этого непозволительного факта на ротных собраниях. Полковое партийное бюро, как только будет возможно его провести, состоится с моим участием и вызовом на заседание виновников допущенной беспечности.
Заканчивая, скажу вам, что завтра же из этого пренеприятнейшего факта сделают выводы все части и спецподразделения дивизии. Большой урок для себя извлеките, товарищи командиры.
Фирсов повеселел. Батальон на глазах преобразился. От неразберихи, шума, громких разговоров и следа не осталось. То же и в других батальонах. Каждая рота выставила дополнительное охранение.
Отдых был коротким. Батальоны двинулись вперед. Два в цепи. Один — в резерве.
Бой был скоротечным. Гвардейцы почти незамеченными приблизились к разбросанным по высотам вражеским окопам. Загремело «ура». Жалкие остатки врага покатились с высот, так нужных для завтрашнего броска вперед.
10. Там, где цвели подсолнухи
На рассвете двинулись вперед, к хуторам Среднему и Крайнему. Как и ожидалось, гитлеровское командование на «выручку» румынам бросило немецкие части, поддержав их танками. На флангах контратаку отбили. Верно, темп продвижения дивизии замедлился, однако не приостановился. Гвардейцы продолжали настойчиво атаковать хутора.
Хуже положение складывалось в центре. Танковым тараном врагу удалось приостановить продвижение и вклиниться в боевые порядки полка. Здесь с довольно близкого расстояния Николаеву довелось наблюдать единоборство на поле боя гвардейцев с танками врага.