— И вот который уже раз так получается, товарищ начальник! — услышал Андрей разочарованный голос Чепракова. — Только соберемся вместе — и бац тебе... Вернулся Николаев только часа через полтора.
— Вы что, еще не ужинали?
— Н-у-у, что в-ы-ы! — удивленно протянул Куликов. — Чепраков нам так и отрезал: «Хоть до утра придется ждать, а харчевать будем вместе». Он у вас такой, Чепраков-то.
Поужинали наконец-то все вместе. После еды Чепраков провел своего начальника в маленькую комнатку, отделенную от горницы перегородкой.
— Вы что же, совсем вытеснили хозяев? — спросил начподив.
— Все в порядке, товарищ начальник, — за всех ответил Куликов. — Очень милая женщина оказалась. Живет с двумя дочерьми. Муж и два сына на войне. Сама нам предложила. Они перешли в пристройку. От этой спаленки мы категорически отказывались. Ну, где там! «Своим освободителям, — говорит нам, — готова и пристройку отдать, а сама с дочками в чулане пожить. Так мы ждали наших соколиков!»
— Ну, а вы и обрадовались гостеприимству. Пристройку тоже готовы занять?
— Нет, что вы! — рассмеялся Куликов. — Чепраков, конечно, не растерялся и еще домишко по соседству приспособил. А вот эту кровать он для себя облюбовал. Говорит мне доверительно: «Начальник ведь не ляжет на нее, ручаюсь. Он наверняка на своей узенькой раскладушке уляжется, благо Заря еще не потерял ее, ну а я побарствую. Жаль только, что ее некуда отсюда перенести». И вы знаете, какой гусь! Посмотрел на меня, как барин на денщика, и добавил высокомерно: «Возможно, сжалюсь и где-нибудь в ногах тебе разрешу расположиться».
16. У безымянной высоты
Резерв полкового командира перекатами двигался за главными силами полка. Когда у высоты наступление застопорилось, он тоже остановился и по взводам разместился в неглубокой подковообразной балке. Командир роты младший лейтенант Хмара и ординарец рядовой Петров заняли впереди резерва полуразрушенную землянку. Вскоре сюда подтянули связь.
С телефонной трубкой в руке младший лейтенант Хмара лежал на гребне высоты и обозревал даль. Наступающие батальоны залегли. На фронте кругом все замерло. Только изредка взлетали сигнальные ракеты. Хмаре стало ясно: полку не взять высоты, если артиллерия не подавит огневые точки противника А они как раз-то огрызались.
Начали пристрелку и советские батареи. Первый снаряд разорвался на гребне высоты.
— Перелет, — сказал вполголоса младший лейтенант, не отрывая глаз от окуляров бинокля.
Не прошло и нескольких секунд, как воздух сотряс новый выстрел, и опять на высоте взмыл темный столб дыма.
— Точно. Молодец! — похвалил Хмара артиллерийского командира и обернулся к командирам взводов, вызванным на НП: — Ждите огневой налет, а за ним и атаку. Но если не собьют, будьте готовы к движению. Командир полка нас введет в бой. Трудновато придется. Высота господствует над местностью. Словно на колокольню забрались, бандюги.
— В два счета скосят, — вставил молоденький взводный. Он недавно прибыл из училища. Форма на нем блестела, сам же он больше походил на девятиклассника, чем на боевого командира. Хмара неодобрительно смерил его глазами:
— А вы что, труса решили прославить?!
— Не труса, но это же факт.
— Какой там к черту «факт»! — резко отрезал младший лейтенант. — Скосит не скосит, а приказ получим — высоту возьмем!..
Хмара еще что-то хотел сказать, но позади дружно заговорила полковая артиллерия, и он, сверкнув сердитыми глазами на покрасневшего командира взвода, стал наблюдать за разрывами своих снарядов.
Огневой налет был коротким. И еще не закончился он, а вверх медленно, словно стрела раскаленная, поплыла красная ракета. Хмара хорошо видел, как в то же время дружно поднялась в атаку советская пехота. Снаряды продолжали неистово кромсать вражескую позицию. Ложились они настолько точно, что казалось, все попадали в траншею. Гвардейцы, не встречая сопротивления, продолжали продвигаться вперед. Вот правофланговые, несколько опережая остальных, достигли подножия высоты и открыли огонь.
— Пошли в атаку! И здорово жмут! Выкурят из щелей.
— Точно!
Хмара не разделял такого оптимизма. Он молчал, предпочитал выждать. И конечно, был прав. Вскоре среди наступающих вспыхнули разрывы вражеских снарядов.