Виталис, похоже, поверил в свой скорый успех и потерял бдительность. То, что предводитель наемников стал беспечно подставлять себя под удар, не уклонилось даже от Андри. Маг был уже готов кричать девушке, когда подвернется очередной шанс, но вдруг, когда наемник, в, казалось бы, безнадежной для девушки ситуации взмахнул мечом над ее головой и был готов нанести смертельный удар, Кассия неожиданно поднырнула под его клинок и загнала свой меч в грудь командира наемников едва ли не по рукоять.
— «Крах гордеца». Всех нас губит самодовольство, Виталис, — сказала девушка, тяжело дыша, и наклонилась над упавшим наемником, чтобы вытащить из его груди свое оружие.
И тут Андри заметил арбалетчика. Он сидел в кустах, целился прямо в Кассию и был готов спустить крючок.
Виталиса перехитрили. Предводитель наемников прекрасно оценил боевую подготовку охотницы и привел свой отряд на бойню, чтобы не пачкать руки самому. Но последним, кто остался в живых, стал бы арбалетчик.
— Кассия, в сторону! — закричал Андри и взмахнул рукой, но было уже поздно.
Все произошло одновременно: девушка выпрямилась, как отпущенная пружина, сжимая меч, и тут же ей в грудь вонзился арбалетный болт, а в арбалетчика ударил огромный огненный шар, пущенный магом.
Кусты взорвались искрами и предсмертным криком стрелка. Кассия медленно оседала на снег, но Андри успел подхватить ее и мягко опустился на колени, придерживая девушку.
— Прямо в сердце… — прошептала она. — Знаешь, ты хороший человек, Андри… Как жаль, что это ничего не меняет…
Глава 15. Дома
Все три дня дороги до Килберни он вез завернутое в рыцарский плащ тело Кассии, сидя верхом и бережно держа его на руках. Он мог бы привязать останки охотницы к вьючной лошади, но сама мысль о том, чтобы перевозить тело девушки, как поклажу, была противна чародею. Когда маг делал привал, он бережно сгружал мертвую Кассию у костра, а потом снова осторожно брал и снова садился верхом, чтобы продолжать свой скорбный путь.
В Килберни чародей вошел глубокой ночью. Тропа, ведущая в деревню, как и тогда, во времена его детства, не охранялась. В Негостеприимных горах привыкли верить друг другу. Он поднялся на холм, где находилась церковь, которую он помнил с детства. Андри вошел внутрь, ведь Церковь Единого всегда открыта.
В старом храме стоял полумрак. Ярко освещены были только две мраморных статуи, возвышавшихся над каменными алтарями. У левой стены располагалась скульптура, изображающая Пророка Рикварда, устало опирающегося на меч. Пророк будто отдыхал после очередного трудного боя той самой войны, которая положила начало уничтожению магов и определила мученический конец самого Пророка.
Второй скульптурой была статуя Единого, стоящая у стены напротив и простирающая вперед обе руки, как будто Творец старался накрыть и защитить от бед всех верующих, кто взывает к нему в молитвах. У ног обеих фигур ярко горели пучки свечей из красного воска. Свечей было так много, что казалось, что у них обоих, у Творца и его Пророка под ногами горит земля.
Андри осторожно поместил тело Кассии под алтарь Пророка Рикварда. У ног девушки маг положил сумку с документами отряда.
Теперь настало время выполнить обещания, данные Душе Инверрэри, Кайлу, и, конечно, самому себе. Андри сел на пол возле алтаря Единого, у ног статуи которого всегда горели свечи. Чародей облокотился спиной на каменный алтарь и согнул колени, тщательно разгладив на них лист пергамента. Маг достал из дорожного мешка походную чернильницу и очиненное гусиное перо и невесело усмехнулся: как ни наблюдательна была Кассия, она все же не заметила, как он утащил все это из дома старосты.
Андри обмакнул перо в чернильницу и вывел:
«Глубокоуважаемые господа, те, кто прочтет это письмо!
Так получилось, что за вторую и третью декады флаберка в Негостеприимных горах, в районе крепости Эллон и заброшенной деревни Инверрэри произошли события, на которые только я один могу пролить свет.
Настоящим письмом имею сообщить, что отряд охотников Вечного Ордена, посланный из Калагурриса для поимки беглого мага Андри Мак Глейса в составе: адьютанта — рыцаря-лейтенанта Грания Лигура, рыцаря Кая Верра, рыцаря Аксия Саррия и оруженосца Сенния Глабрия полностью погиб под лавиной в Негостеприимных горах Марссонта в районе урочища Инверрэри девятого дня первой декады флаберка сего года. Уцелела только рыцарь-капитан Кассия Гаура, она погибла несколькими днями позже.
Также настоящим сообщаю, что приблизительно в начале второй декады флаберка сего года в тюремной крепости Эллон произошел мятеж заключенных. Восставшие узники перебили гарнизон и, забрав доспехи и оружие солдат армии герцога, пытались пробраться на свою родину, в королевство Эвермир.
По пути своего продвижения беглые преступники полностью перебили церковную экспедицию Искателей во главе с братом Виталисом Присцианом и братом Дидимусом Гессием, присвоив их имена, документы и имущество. С прискорбием сообщаю, что ни один из благочестивых братьев-искателей не выжил.
Также с глубокой печалью сообщаю вам, что леди Кассия Гаура погибла в неравной схватке со сбежавшими преступниками, истребив их всех до единого. Тела погибших наемников не были ни захоронены, ни преданы огню. Для опознания преступников следует отправить отряд в урочище Инверрэри, тела указанных наемников находятся в здании разрушенной церкви.
Настоящим прошу оказать погибшей от случайного арбалетного выстрела леди Кассии Гауре все подобающие при погребении почести.
Нижайшая просьба всем, кто только будет заниматься этим делом — погибшие во время резни в Инверрэри заслуживают поминовения. Поэтому я прошу благочестивого брата или сестру — настоятелей этой церкви — проводить службы по погибшим в Инверрэри дважды, как того требует обычай — в День Душ и в День Утраты.
И еще одна покорнейшая просьба ко всем представителям власти, кто, возможно, будет держать в руках это письмо. Двадцать два года назад, в день убийства жителей Инверрэри туда был привезен мальчик пятнадцати лет по имени Кайл. Его сопровождал отряд рыцарей Вечного Ордена. Кайл мог быть забран ими из семьи где-то в Марссонте. Вполне возможно, что его родные до сих пор живы и не знают, что с ним произошло. Я очень прошу вас не держать их в неведении. Пожалуйста, разыщите семью Кайла, если таковая осталась, и сообщите, что мальчик погиб вместе со всеми остальными жителями».
Чародей прикрыл глаза. На минуту ему подумалось, что он поступает не совсем честно, не сообщая подробностей о гибели Кайла. Но тут же пришла и другая мысль: если бы самого Андри ждала такая же жуткая участь, он ни в коем случае не хотел бы, чтобы о том, в каких мучениях он умер, знала его семья. Семья… Чародей улыбнулся, устало и грустно. Он все-таки добрался до дома.
Андри кивнул своим мыслям и аккуратно вывел: «За сим остаюсь ваш покорный слуга, Андри Мак Глейс, целитель, чародей».
Маг вложил листок в книгу записей старосты и аккуратно устроил книгу рядом с вещами Кассии. Там наверняка обнаружат и книгу, и письмо. Маг никогда не был слишком верующим, но для тех, кто погиб в Инверрэри, память имела значение. Как имела она значение и для Души Инверрэри.
Целитель горько усмехнулся. Бедняге Кайлу не пришлось долго ждать: Кассия отправилась в Чертоги Единого едва ли не следом за ним. Его самого они дождутся вряд ли: магов, особенно бунтарей, принято казнить через повешение, чтобы зараженная Скверной душа не отправилась к Единому, а исчезла, умерла насовсем вместе со своим владельцем.
Андри бросил в чашу для пожертвований пару золотых, найденных на теле Виталиса. Магу не нужны были эти деньги.
У дверей храма чародей обернулся и прошептал:
— Прощай, леди Кассия.
***
Это утро в Килберни выдалось пасмурным. Рассвет наступал медленно и нехотя, синие сумерки неохотно отступали. В сером неверном свете все краски природы, на которые и так обычно скупа суровая горная зима, казались мрачными. Снег выглядел серым, голые стволы и ветви деревьев угрюмо чернели, даже золотисто-коричневая кора сосен казалась тусклой, а вековая зелень этих огромных деревьев, безмолвными стражами окружающих Килберни, выглядела блекло и неприветливо и не радовала глаз. Даже гора Киллейг, самый высокий пик Негостеприимных гор, обычно хорошо видимая при почти любой погоде, этим утром была наполовину скрыта туманом и тяжелыми облаками.