Я широко улыбаюсь и отвечаю:
— Звучит заманчиво! Ну, давай же! — смеюсь я. — Что же ты застыл? Заходи, чаю попьём.
========== Глава 5. Китнисс ==========
В доме прохладно, потому что за окном весь день льёт дождь, окутывая Деревню Победителей лёгкой дымкой. Шторы задернуты, в спальне горит одна-единственная лампочка у кровати. В открытом ящике тумбочки лежат несколько писем. На самом верхнем так и нераспечатанном конверте аккуратным почерком стройно выведены слова: «Дистрикт 2, Колония 458».
Первое письмо пришло спустя год. Потом ещё по одному каждый месяц, но я так и не решилась прочесть ни одно из них. Каждый раз, получая по почте очередной блеклый конверт, я даю себе обещание: «Завтра. Я сделаю это завтра!», но когда «завтра» превращается в «сегодня», я вновь нарушаю собственную клятву.
Я сижу на диване и наблюдаю, как секундная стрелка настенных часов медленно перемалывает время, сменяя второе сентября третьим. Годовщина нашего знакомства. Четыре года назад.
Прим уехала учиться в Третий, а я осталась. Снова. И продолжаю жить так, как если бы Пита Мелларка никогда не существовало в моей жизни. Иногда получается, иногда нет. Большую часть времени нет. Я пытаюсь притвориться, что наших отношений никогда не существовало, обмануть свой разум, но он упорно отказывается стирать воспоминания.
Раньше, когда я думала о своей жизни, то мысленно разделяла всё на «события до смерти отца» и «события после». Теперь же, когда в ней случились Игры, Пит, Тринадцатый и гибель мамы, я уже не уверена какой из моментов считать точкой невозврата.
Прошло полтора года с тех пор, как наши с Питом пути окончательно разошлись в день свержения власти, но я по-прежнему продолжаю думать о нём. Неделю назад я слышала, что новое правительство решило освободить часть политических заключённых. Джоанна не признается, но я знаю, что она не один раз ездила в Капитолий, и мне кажется, что это как-то связано с Мелларком.
Я помню как его терзала сложившаяся ситуация, когда мы окончательно расстались в тюремной камере Капитолия. А теперь меня мучает ещё и чувство вины из-за того, что произошло в кабинете у Сноу.
Нужно просто уйти спать. Может быть, каким–то чудом я просплю большую часть завтрашнего дня, и ещё один день, бывший когда-то нашей годовщиной, сотрётся из моей жизни.
Я укрываю себя лёгким одеялом, заворачиваясь в него, словно гусеница в кокон, тянусь и выключаю лампу.
Завтра. Я сделаю это завтра.
***
Тёплые лучи мягкого осеннего солнца пробиваются сквозь окно моей спальни, а я обдумываю, как лучше провести сегодняшний день. Отодвинув лёгкую занавеску, я выглядываю в окно. Солнце в вышине затуманено белой дымкой, какая часто бывает в октябре по утрам, я раскрываю створки, и внутрь тут же врывается утренняя колющая прохлада.
Несмотря на то, что в Двенадцатый вновь вернулось лето, внезапно начавшись в первых числах октября, по утрам уже пронизывающе холодно. Я поеживаюсь, растирая голые плечи теплыми пальцами, и предвкушаю сегодняшний день. В последние пару недель лес словно взорвался сочнейшими красками и, пока погода позволяет, я знаю, что снова отправлюсь на охоту. Иногда я встречаю в лесу Гейла. Раньше мы, просто кивнув друг другу, расходились в разные стороны, но на прошлой неделе случайно встретившись, вместе подкараулили стаю диких уток возле озера, а затем вернулись домой как в старые добрые времена, тихо ступая бок о бок под вечерним солнцем и вдыхая густой запах тёплой земли и опавшей листвы. Не знаю, можно ли это считать шагом на пути к возвращению нашей дружбы, но удивительное чувство покоя и умиротворения наполнило моё сердце в тот день.
Я умываюсь, натягиваю любимые удобные брюки и свитер, заплетаю привычную косу, и бодрым шагом спускаюсь вниз, но, дойдя до середины лестницы, чувствую, что моим планам не суждено исполнится, потому что на диване посреди гостиной сидит Джоанна.
Я мысленно перебираю все поводы, по которым подруга могла явиться ко мне в такую рань, но, если судить по тому, что в руках она вертит чьё-то фото, это может означать только одно. Последние полгода Мейсон постоянно предлагает мне всё новые и новые варианты заполнения пустоты в графе «возлюбленный», убеждая, что со временем станет легче; что я встречу кого-нибудь, кто сможет отвлечь меня от угнетающих мыслей. Но до сих пор еще никто не заинтересовал меня настолько, чтобы ради него я захотела хотя бы выйти из дома. Джоанна переехала из родного дистрикта сюда вместе с Ником, надеясь, что под её чутким присмотром у меня что-нибудь да выйдет. А может, им просто легче начинать жизнь с начала на новом месте.
— Даже не пытайся сбежать в лес или что ещё хуже, остаться дома и хандрить, когда все собираются праздновать, — подчеркивая каждое слово, произносит она, услышав скрип лестницы под моими охотничьими сапогами.
— Я не хандрю, — спокойно отвечаю я, обхожу ее и присаживаясь рядом с Мейсон на диван в гостиной. — Но вообще-то ты права: я собиралась провести весь день в лесу.
— Ты хоть знаешь, какая сегодня дата?
—Десятое, а что?
— Эвердин, даже я в курсе, что сегодня День Дистрикта-12, а это, между прочим, даже не моя родина. Так что давай, поднимай свой прекрасный зад, потому что ты просто обязана сегодня пойти с нами. И знаешь что? — улыбаясь, она обнимает меня, придвигаясь поближе. — Из Тринадцатого приедет мой друг — он будто создан специально для тебя! Его зовут Марк. Рассказать?
— Конечно, расскажи, — обреченно соглашаюсь я, давно уяснив, что отказываться бесполезно.
Джоанна тратит возмутительное количество времени, выбирая мне одежду, заставляя заплести волосы, и сама наносит на лицо макияж, а я не могу поверить, что позволила ей сотворить это со мной. Последний раз проверяю свое отражение в зеркале и выхожу из комнаты, но как только Мейсон замечает меня, сразу начинает качать головой. Раздражаясь, она вскидывает руки в воздух.
— Ну что теперь? — вздыхаю я, окидывая себя взглядом снизу вверх. — Я опять неподходяще оделась? Ты и так заставила меня заплести волосы, но ещё и раскрасила словно для парада трибутов.
— Ты великолепно выглядишь, однако я хочу, чтобы ты надела то голубое платье, которое я привезла из Капитолия.
— Я сожгла его, припоминаешь? — говорю я, складывая руки на груди.
— Черта с два, ты это сделала, — бросает она, подталкивая меня обратно к спальне. — Иди и надень его, чтобы мы могли, наконец, уйти. Ник уже дважды заглядывал.
Заставив себя напялить это ужасное короткое платье, я спускаюсь вниз, где в гостиной уже ждут Джо и Ник. Рядом с ними, спиной ко мне, стоит высокий светловолосый парень. Видимо, тот самый Марк. Я тихо подхожу, чтобы поздороваться, но он поворачивается прежде, чем я успеваю протянуть руку. Инстинктивно я делаю шаг назад.
— Привет! — говорю я.
— Привет, — он долго меня рассматривает. — Неужели это ты?
— Это я.
Вглядываюсь в знакомые черты и вспоминаю, что когда-то мы учились в одном классе. Самое яркое моё воспоминание об этом парне ограничивается тем, как он съел слизняка на спор. В младшей школе такой поступок считался достижением.
— Что ж, не важно. Ты стал… выше.
Что за глупости я несу?! Естественно, он стал выше, ведь прошло больше двенадцати лет. С его светлыми прямыми волосами, мраморной кожей, словно не видящей солнца годами, и розовыми щеками он похож сына капитолийского аристократа. С таким-то именем особенно!
Кивая, он произносит:
— А ты… совсем не изменилась.
«Интересно, это хорошо или плохо?» — думаю я, пожимая плечами.
— По-моему, с третьего класса я выросла как минимум в полтора раза.
— Нет, я не это имел ввиду, — поправляет он сам себя, — ты… ты именно такая, какой я тебя запомнил.
Марк тянется ко мне, и я отодвигаюсь, считая, что он хочет обнять мои плечи, однако парень просто поправляет прядь моих волос, возвращая её обратно в причёску, и то, как я реагирую на этот невинный жест, приводит меня в ужас. Но он, кажется, не замечает.
Джоанна с надеждой смотрит в мои глаза, ожидая реакции на её друга. На секунду мне становится совестно перед подругой, ведь она так старается меня подбодрить. Хочется доставить ей радость, поэтому я улыбаюсь Марку и выхожу с ним под руку на улицу.