– Плевать мне на обывателей! Там Край с ума сойдет, если мы не вернемся к сроку, а папа обещал вертолет подогнать уже к полудню!
– Плевать на твоего Края! Подождет, не испортится небось. Я не самоубийца – отсвечивать перед огромной кучей народа своим голым задом! Тем более, с тобой на руках!
– Зато какую легенду они бы потом сложили! – почти мечтательно вздохнула Колючка, уже представив себе эту невероятную картину.
– Вот вредина, – вздохнул Стас, обнимая покрепче доверчиво приткнувшуюся к нему и совершенно счастливую подругу. – Ладно, подумаем, как лучше сделать. А знаешь, из всего того, что с нами случилось, я только сейчас понял одну интересную вещь.
– Какую же? – она заинтересованно привстала на локте.
– Когда мы вместе, то почему-то обретаем свойства, которых в другое время не бывает.
– Неужели?
– А ты сама подумай: у тебя сейчас раны затянулись за пару минут. Причем, совершенно безболезненно и почти незаметно, хотя несколько дней назад для этого потребовалось бы немало времени и уйма сил. Ты восстановила зрение и слух, у меня отрасли новые крылья… гм, даже нога! И потом – мы лежим с тобой при дико минусовой температуре, в огромном сугробе, почти не шевелимся, потому что просто негде… вот уже пару часов! Но ни холода, ни особого дискомфорта не испытываем! Понимаешь? Я даже не голоден!
– И правда, – удивилась Ева.
В самом деле, как странно! Как только он оказался рядом, ее перестало тревожить вообще что бы то ни было! Даже лютый мороз снаружи! А от полученных ран и следа не осталось! Он прав! Будто бы не было никакого падения, не было шока, сожженной сетчатки, в кровь разодранных рук. А он словно не ломал крылья от ветра и не рвал кожу, когда в дикой спешке протискивался в узкую горловину пещеры.
– Вот-вот. Получается, что чем ближе мы с тобой находимся и чем дольше соприкасаемся, тем больше наши общие силы. Мы стали намного выносливей, сильнее, неуязвимее. И защищеннее от внешних воздействий… любой природы! Вероятно, это и есть основной эффект Слияния, и Ирнасса опять оказалась права… – все так же задумчиво продолжил реис. – Но если это так, и нам теперь совсем нельзя расставаться… какой из этого следует вывод? Ты знаешь?
– Нет. И какой же?
Οн наклонился, пристально всмотревшись в ее лучащиеся радостью и искренним счастьем глаза, немного подумал и совершенно серьезно спросил:
– Ева, выходи за меня замуж?
Эпилог
Кирилл Сергеевич Цетиш с мрачным видом остановился, прекратив мерить широкое пространство конференц-зала длинными шагами, и тяжелым взглядом посмотрел на тревожно ожидающих его решения пятерых мужчин.
– Ну? И что теперь с вами делать?
Он заложил мощные руки за спину и выжидательно замолчал, безостановочно сверля неудачливых похитителей неулыбчивыми глазами, в которых то и дело вспыхивали едва заметные алые искры. Он был недоволен, он был зол, он был в весьма поганом настроении. Особенно для того, чтобы решать такие малоприятные вопросы, как пятеро неприкаянных душ, которые своими действиями не так давно причинили его семье совершенно ненужное беспокойство. А теперь имели наглость явиться пред светлые очи, чтобы просить об одолжении. Да еще и не одни.
Наемники не менее мрачно переглянулись.
– Чего молчите? Какой резон брать вас в Клан? Тем более, сейчас? Охотников вполне достаточно, а после ваших художеств… желания вами заниматься у меня совершенно нет.
– Они неплохие бойцы, – возразила Ирнасса, грациозно поднимаясь с кресла и зашуршав длинным платьем. Реиса с поистине кошачьей пластикой обошла длинный стол и остановилась напротив кнеши, словно не замечая инстинктивно напрягшихся людей: Лось прямо кожей чувствовал, что с этой черноволосой красоткой не все ладно. Как и с Евой в свое время, и с тем другим, тоже чернявым, который так сильно напугал их своими жуткими глазами.
Кирилл Сергеевич смерил хмурым взглядом и ее, все еще не в силах простить неоправданный риск для жизни дочери. Насупился, сурово сдвинув густые брови: едва не произошло непоправимое! Εще чуть-чуть, и реис бы не успел… кхаш! Но все-таки до чего она красива! Невероятно, бессовестно, умопомрачительно! Даже сейчас! Вот только Ева…