Ночью люди Седого выехали на прифронтовой аэродром. Чтобы сэкономить силы и время, Седой решил лететь до самой линии фронта сколько возможно. Воздух спасал и от замаскированных вражеских глаз.
* * *
Седого клонило ко сну. Ровный гул моторов действовал как снотворное. Сколько помнил себя, ему всегда в самолете хотелось спать. Капитан взглянул в иллюминатор. На ночной земле вспыхивали редкие огоньки жизни.
Операция закодирована как "Кедр". Для всех он Седой, командир. Его приказ - закон. Из двенадцати он знает четверых: старшину Арабаджева, радиста и минера Николая Присуху, сержанта Синёва и подрывника Франтишека Печека.
С Николом Арабаджевым судьба свела еще в сорок втором. Их группу из шести человек десантировали с катера на крымское побережье для выполнения редкостного по отчаянности задания - уничтожения гигантского орудия, обстреливавшего осажденный Севастополь.
С тех пор старшина отвоевал два года по тылам без единой царапины, словно заговоренный.
Сержанта Присуху Седой знал, что называется, с пеленок - он взял его прямо из школы подрывников и ни разу не пожалел о сделанном.
Остальные - участники последнего рейда в Польше. Очень разные эти двое. Синёв неразговорчив, угрюмоват, в широких, налитых силой плечах таится спокойная, тяжелая мощь. Чех Франтишек улыбчив, хрупок, любит шутку - открытая душа. Франтишек из эмигрантов. Отец, в прошлом известный всей Европе врач-окулист, не смог жить в оккупированной Чехословакии.
Седой откинулся к холодной плоскости и чуть повернул голову влево.
"Крепкие нервы у парня", - с уважением подумал капитан.
На металлической скамье, привалившись к стенке, спал чернобородый загорелый Мирчо Джанич - чемпион по дзю-до Народной армии. Спал, словно у себя дома, сладко посапывая и чему-то улыбаясь во сне. Его товарищ Данило Гайда с удивлением и завистью смотрел на разведчика, нервно покуривая.
Мирчо и Данило не знали, чьими стараниями они оказались за линией фронта.
В штабе фронта с самого начала дело всем казалось простым. Ну, подумаешь, сжечь склад с горючим. Сколько их взлетело на воздух за годы войны!
Готовилось наступление в Югославии. Склад питал горючим немецкие танковые корпуса и авиацию, базирующуюся на сербских и словенских аэродромах. Немцы развозили горючее ночью, строго соблюдая светомаскировку. Никто не знал даже приблизительно, где находится этот злополучный склад. Сведения, полученные из разведывательного центра Народной армии, были разноречивы и содержали скудную информацию: "в южных районах Сербии", "северо-западнее города", "наблюдатели засекли колонну автоцистерн в районе"...
Немцы явно хитрили, делая ложные ходы. Они прекрасно понимали, какую роль играет спрятанный среди гор склад после потери румынских нефтеперерабатывающих заводов. Вместе с потерей горючего они утратили бы маневр.
Была создана группа "Кедр" взамен невернувшихся. Седого торопили с подготовкой группы. Тогда-то и возникли двое из Народной армии. Капитан не хотел блуждать в потемках на незнакомой территории.
* * *
Маршрут "Кедра" пересекал фронт армейской группы "Сербия", все ее три пояса обороны и затем ее тылы. Дальше была благословенная земля Сербии, где гарнизоны в городках были венгерскими, села же в лучшем случае охранялись четниками.
Разведка ночным боем силами батальона на участке, где группа Седого переходила фронт, отвлекла, дезориентировала немцев, и "Кедр" благополучно проскользнул мимо сторожевого охранения, скрылся в лесу.
Нужно было пройти чисто. В этом заключалась главная трудность. Мог ведь просто встретиться случайный немец. Его пришлось бы ликвидировать и тем самым наследить.
Седой вел группу змейкой, обходя большие скопления войск, замирая днем и неслышно передвигаясь ночью. Опыта в таких делах ему было не занимать, но еще надеялся и на удачу. И она не оставила его, человека, воевавшего с первого дня войны.
Группа прошла все три пояса обороны немцев, миновала тылы и вырвалась на просторы осенней Сербии.
Они шли по пустынным межгорьям Восточно-Сербских гор, обходя села и хутора. Война отодвинулась, стала далекой. Им стало казаться, что так было всегда - тишина гор, хрустально-чистый воздух, журчание ручьев, пение птиц.
Ночью в горах было холодно, но они не разводили костров, пока не наткнулись на небольшую пещерку. Там огонь горел всю ночь, и они хорошенько выспались.
Истекло несколько дней, пока группа приблизилась к желаемому квадрату. Последний переход был длинным, и разведчики устали.
Седой уже подумывал о привале, присматривал место. И вдруг дом. Он стоял на холме и притягивал как магнит.
- Что скажешь, Мирчо?
- У нас есть такие хутора. Дом с пристройками и сарай. Бывает еще амбар, ну и всякие там погреба, хранилища. Здесь должна жить большая семья...
- Хижина на семи ветрах, - буркнул Арабаджев, - никак там архангелы живут.
- Может быть, он пустой? - сделал предположение Присуха.
- Нет, - сказал Седой, опуская бинокль, - дом жилой, а хозяин смотрит из-за занавески...
- Неужели видели, товарищ капитан? - удивился Присуха.
- Предполагаю. Занавески задернуты, на срубе колодца ведро - недавно брали воду. Ну а на крыше ведь, кажется, стоит аист...
- И правда...
- Я посмотрю, - предложил Джанич.
Седой кивнул. Серб умел стать невидимкой, когда следовало приблизиться к чему-нибудь неизвестному.
Как и предполагал Седой, хозяин оказался дома. Высокий худой словенец мял в руках неизвестно откуда взявшуюся газету и заискивающе смотрел на разведчиков.
- Спроси его, Мирчо, есть ли в округе немцы, а если есть, то где и много ли... Заметь, немцы, а не венгры...