Мое сердце сжалось от боли. Такая же юная, как и моя Энни. Почему жизнь так несправедлива?
Маг тихо приблизился ко мне и тихо произнес:
— Раньше портрет висел в гостиной, но после ее смерти… — его голос дрогнул. — Я не мог постоянно видеть его.
— Она и правда была настоящей красавицей, — отозвалась я, решительно беря Лайзела за ладонь. Его пальцы оказались холоднее льда.
Одобряюще улыбнулась, в надежде, что эта эмоция сдержит мои слезы. Уткнулась носом в плечо мага — не хочу, чтобы он сейчас видел мое лицо. Но он даже не заметил, находясь мыслями далеко отсюда. Грустно смотрел на портрет, поглощенный прошлым. Вдруг вздрогнул, словно бы отгоняя плохие мысли и с горькой усмешкой посмотрел на меня.
— Я думаю, на сегодня достаточно, — глухо проговорил маг. — Наверное, не стоило взваливать на тебя свои беды.
Чуть сильнее сжал мою руку и повел за собой, к выходу. А меня захлестнула вина. Он доверился мне, открыл себя, так почему же я не могу?! Почему все время верю демону? Казалось, эмоции не дают дышать. Мне надо было высказаться, объяснить ему, дать понять, что он важен, что…
— Прости меня! За те слова в ресторане, за недоверие, за… — запнулась и сглотнула. — Лайзел, я так несправедлива к тебе.
— В твоих поступках нет вины, — он мягко улыбнулся, нежно коснулся виска.
От этого легкого и в то же время какого-то родного действа на душе стало теплее. Теперь мы с ним еще ближе, нежели раньше. Ведь нас связывает куда большее, чем просто привязанность и любовь. Мы с ним похожи…
Я проснулась от ласковых поцелуев, в родных крепких мужских объятиях. Так осторожно, так приятно и волшебно. Ни с кем у меня не было столь близкой душевной связи. Спросонок усмехнувшись, игриво прикрыла лицо кончиком одеяла, словно смущаясь столь пристальному вниманию и в то же время сопротивляясь наступившему утру.
Лайзел тихо засмеялся, стягивая с меня одеяло. Теперь он видит мою улыбку. Скрещиваю руки на груди и закусываю губу, чтобы самой не рассмеяться в ответ. Он придвигается, целует и я отвечаю, сама обвивая его шею.
На мгновение маг отстранился, заглядывая в мои глаза, наверное, блестящие сейчас от счастья.
— Ты знаешь, как я люблю тебя? — игриво спрашивает.
Сердце пропустило удар. Смеяться тут же перехотелось. Как можно говорить такое в столь шутливом тоне?
— Я тоже люблю тебя! — лихорадочно выдыхаю, впиваясь в его губы, с жадностью, словно желая испить из него всю душу. Никогда и ни к кому я такого не испытывала! Только обманывала себя, думая, что уже любила…
С неохотой Лайзел отпускает мои вспухшие губы и шепчет:
— Будем завтракать здесь или все-таки спустимся в столовую?
Серьезно задумалась над этим вроде, как простым вопросом. Мне не хотелось прекращать это сказочное утро. Но почему-то постеснялась признаться и робко проговорила:
— В столовой…
Я слабо представляла, как можно есть в постели. Да и показываться перед слугами в таком виде было неловко.
— Как пожелаешь, — Лайзел нежно поцеловал в макушку и поднялся с постели.
И я нисколечко не пожалела о своем выборе спуститься. Завтрак получился очень романтичным, не таким, как обычно. Маг настоял на том, чтобы блюда подали в гостиную, а не в столовую. Сам разжег камин, усадил меня в кресло, как маленькую и укутал ноги пледом, чтобы мне было уютно дожидаться приготовлений. В это мгновение я повествовала себя самой счастливой, смотря на красное пламя — единственную яркую здесь точку.
В гостиной царил полумрак, отчего хотелось закрыть глаза и блаженно замурчать, как довольная сытая кошка. Приятная теплая атмосфера, рядом любимый мужчина. Стоит сзади, умело сжимая мои плечи и делая легкий массаж. Все-таки не выдерживаю, начинаю тихо урчать, прикрыв глаза.
— Нет-нет, не стоит спать, соня, завтрак подан! — весело шепчет на ухо Лайзел. Его дыхание приятно обжигает, заставляя откликнуться на зов и встать.
Лайзел легонько махнул лакею, тем самым давая понять, что в его услугах больше не нуждается и сам галантно отодвинул кресло, дожидаясь пока сяду за небольшой круглый столик.
Вновь его теплая улыбка. Сегодня он лично хотел поухаживать за мной. Это очень льстило моему женскому самолюбию. Так приятно мне еще никогда не делал.