Буйволы громко заревели. Оказывается, они еще не ушли. Они тоже спрятались под деревьями и в кустах, поджидая врага. Слоны повернулись задом к реке и каждый засунул хобот себе в рот. Они не издали ни звука. Как и буйволы, они не спускали глаз с леса, бесшумно, как гряда облаков, двигаясь под нами. Бросится ли леопард на оленя? Вот он спрыгнул с ветки. Послышался мягкий удар о землю, шелест листьев и травы, а затем воцарилась тишина.
Но, видимо, не все было кончено. Леопард просто переменил позицию и выбрал другое место, удобное для нападения. Олень прыгнул вправо. Леопард кинулся следом, но путь ему, словно по волшебству, преградили слоны. Оленя уж и след простыл. Теперь он был и безопасности. В слепом бешенстве леопард бросился догонять уходивших буйволов.
— Видно, он умирает с голоду, раз осмелился на это, — сказал отец.
Слоны затрубили и двинулись вслед за леопардом. «Бум! Крак! Хруп!» — со всех сторон трещали кусты и деревья. Лес дрожал. Слоны прошли, и снова, как занавес, спустилась тишина. Вдруг вдалеке послышалось: «Му-у! Му-у! Му-у!» Вожак буйволов вел свое стадо домой.
Потом к реке пришли всякие мелкие зверьки: ласки, лисы, разные представители кошачьей породы. Затем пожаловал тигр. Он не спеша напился, тщательно облизал свою великолепную шкуру и отправился домой с величественным видом могущественного раджи. Из глубины джунглей раздался его жуткий рев, который означал: «Я пообедал. Не бойтесь! Луна сегодня так красива!»
В джунглях началось какое-то движение. Страх исчез, звери успокоились, зная, что можно мирно идти домой. Луна зашла, и беспредельная тишина, словно невидимая армия, овладела джунглями. Казалось, прошли века; но вот трепет пробежал вокруг, словно луна вздумала взойти во второй раз. Это забрезжил рассвет, и громкий хор птичьих голосов грянул гимн солнцу. Мглистые сумерки мгновенно ожили. Деревья, ветви, берег, открытые дали, секунду назад невидимые, заиграли всеми своими красками. И сразу же в ореоле расплавленного золота встало солнце, чудесно преображая своим алым сиянием лик земли. Мы слезли вниз и осмотрели то место, где леопард бросился на буйволов. Бедняга лежал в двухстах шагах от нашего дерева, растоптанный и вдавленный в землю; это было кровавое месиво, ни одна косточка не уцелела. Даже шкура и та никуда не годилась.
— Вот если б и тигр тоже подох!.. — За последнее время Полосатый Брат здорово мне надоел, и я считал его злейшим врагом всего живого, но отец, который выше всего на свете ставил честность, возразил:
— Что ты говоришь, глупец! Тигр благороден; да, он страшен, но помни, есть звери, которые из-за своей низости куда опаснее! Леопард гораздо более скрытен и кровожаден. К тому же, ты сам знаешь, тигр не нападает на людей, если ему почему-либо не довелось раньше отведать человечьей крови; мало того, он даже довольствуется падалью, когда очень голоден. Нет, всемогущий тигр никогда не загрызет человека беспричинно, — заключил отец. — Конечно, когда тигр дряхл и слаб, он может стать коварным и злобным, как леопард. Но он никогда не бывает таким в расцвете сил.
ГЛАВА IV
Моя учеба
Во многих отношениях джунгли — прекрасная школа не только для зверей, но и для ребятишек. Отец был убежден в этом и не думал ни о какой другой школе, пока я не подрос.
— Грамота — опасная штука, — говорил он, — и учиться ей нужно лишь тогда, когда человек кое-что повидает на своем веку.
И вот, прежде чем засесть за книги, я прошел всю лесную науку о повадках тигров и леопардов.
Я изучил обычаи джунглей, тайны природы и место человека среди его собратьев, зверей, на земле и богов на небе. Конечно, это было не только учение, но и нелегкий труд, потому что, изучая жизнь и природу, мы совершали дальние походы. С нами приключалось много такого, что заставляло задуматься над загадками жизни, и это было немаловажной частью моей учебы.
В то время у нас не было другого оружия, кроме луков, стрел и топора. Отец испросил у властей разрешения завести ружье для охоты. Как известно, правительство не разрешает индийцам иметь огнестрельное оружие[1]. Поэтому в Индии столько людей погибает в зубах тигра. Однако изредка власти делают исключение для охотников и бывших военных, и после многих месяцев хлопот отцу удалось получить разрешение; он купил отличное ружье и мог свободно пользоваться им в джунглях. Мы по-прежнему наблюдали жизнь леса и чем больше узнавали, тем меньше губили зверей. Отец не раз повторял мне: