Однако главной причиной, усложнявшей контроль и прохождение радиограмм, явились не эти отдельные случаи искажения при шифровке, приеме или передаче, а разделение служб — связи и шифровальной, — хотя они занимались общим делом. В большинстве бригад и отрядов, не имеющих радиоузлов, обе функции выполняли два, а то и один специалист. Это обеспечивало оперативность и гибкость связи. Каждый радист, располагая собственным шифром, имел возможность в любое время работать со своим узлом, не ожидая, когда шифровальщики подготовят радиограмму. А там, где эти службы были разделены, между ними нередко возникали трения. Причем некоторые жалобы остались неразрешенными до конца войны. Наши попытки объединить органы связи и шифрования, к сожалению, успеха не имели.
На качество связи отрицательно влияли и сложные условия, в которых приходилось работать партизанским радистам. Нередко рации умолкали внезапно, не закончив передачи. А порой открытым текстом поступали лаконичные сообщения: «Здесь бой», «Здесь бомбят». В этих случаях мы ожидали повторного сеанса.
Наши товарищи сплошь и рядом вели передачи в очень неудобных положениях, иногда даже лежа на земле. Поэтому они часто «сбивали руку», то есть теряли навыки в работе на ключе. Таких людей, учтенных только представительством БШПД на 1-м Прибалтийском фронте, оказалось около двадцати процентов. Принимать от них радиограммы было крайне трудно. Мы настойчиво требовали, чтобы они работали с малой скоростью. Некоторых пришлось даже заменить.
Партизанские соединения не располагали ни штатами радистов, ни табелями на средства связи. Эти вопросы решались в каждом случае отдельно, в зависимости от важности направления, наличия подготовленных специалистов и радиоаппаратуры. До 1943 года в бригаду или отряд обычно посылали одного или двух человек с радиостанцией и двумя-тремя комплектами ламп и радиопитания.
Резерв специалистов и техники мы создали лишь к концу 1943 года. Тогда стали направлять во все дальние бригады и отряды обязательно по два человека с двумя радиостанциями — «Севером» и «РПО». Это позволяло партизанам поддерживать как внешнюю, так и внутреннюю связь.
В крупных соединениях начали создаваться нештатные радиоузлы. Руководили ими опытные инженеры, техники или радисты. Они занимались и ремонтом радиоаппаратуры. В большинстве своем эти товарищи одновременно являлись начальниками связи соединений.
Таким образом, к концу 1943 года была создана единая, централизованная, широкоразветвленная и безотказная система партизанской радиосвязи.
Счет шел на тысячи
Отдел связи ЦШПД одновременно решал и еще одну важную задачу — обеспечение штабов партизанского движения портативными радиостанциями и техническим имуществом. Дело это тоже не терпело промедления: пламя всенародной борьбы с фашистскими захватчиками на временно оккупированной ими территории разгоралось все ярче.
Центральный Комитет Коммунистической партии, Советское правительство и Верховное Главнокомандование проявляли большую заботу об оснащении партизанского движения всем необходимым. ЦШПД получал техническое оснащение в плановом порядке из Главного управления связи Красной Армии. Табельными армейскими средствами снабжались Центральный радиоузел и узлы республиканских, фронтовых и областных партизанских штабов. Через отделы связи этих штабов мы обеспечивали маломощными радиостанциями отряды Украины, Белоруссии, Прибалтики, Карелии и занятых врагом областей Российской Федерации.
Вполне закономерно, что здесь не обходилось и без некоторых, порой весьма ощутимых затруднений. Для республиканских и областных радиоузлов требовалось значительное количество мощных радиостанций, таких, какие эксплуатировались в регулярных войсках, — типа «РАТ», «РАФ» и «РСБ», а также высокочувствительных радиоприемников типа «Чайка» и «КВ». Ни того, ни другого вначале не хватало даже для армии. И все-таки мы получали требуемое, хотя и далеко не в полном объеме.
Трудно было и с радиоаппаратурой, в которой нуждались патриоты, воевавшие в тылу врага. Для них лучше всего подходила разработанная, выпущенная еще до войны небольшой серией радиостанция «Омега». Впоследствии она получила название «Север» и была принята на вооружение партизанских отрядов.
«Омега», конечно, не сразу превратилась в «Север». Для этого потребовался напряженный творческий труд большого коллектива специалистов.
Разработкой малогабаритных радиостанций много лет занимался инженер Борис Андреевич Михалин. Эта идея зародилась у него в бытность студентом Московского электротехнического института инженеров связи, где он, сын тульского крестьянина из села Шеховского, учился на заочном отделении.