— Значит, не так уж и сильно ты этого хочешь. И значит, я был прав, говоря, что тебе пока рано открывать свое дело, — улыбнулся отец.
— Это не одно и тоже! — вскипел тот.
— Разве? В любом случае, если ты не готов к такой ответственности, значит не готов ни к чему! — отрезал он и Кемаль разозлился, но зная, что отцу нельзя нервничать, кивнул.
— Сколько у меня есть времени?
— Все зависит от того как быстро ты хочешь начать, — улыбнулся тот, будто зная что-то, чего не знает Кемаль и его это нервировало.
— Хорошо. Я подумаю.
Отец кивнул и он покинул его комнату, понимая, что возможно это не единственный вариант, который он может найти.
Перепробовав все, что было в его силах, он с ужасом понял, что предложение отца самое выгодное. Банки ломили такие проценты, что можно было смело продавать свои почки на развитие дела, инвесторов днем с огнем не найти, а те кто были, не хотели вкладываться в пустышку, которая неизвестно еще, будет ли приносить доход.
И вот, он уже месяц не спит и не живет дома, потому что стоит ему там появиться, как мать начинает заводить волынку по поводу женитьбы. Дамир настолько разочаровал ее, что она и слышать не хочет о том, что ее вторая невестка будет не их веры.
Кемаль поначалу посмеивался, а потом понял, как тяжело брату. Тот хотя бы женится по любви через несколько дней, а ему придется брать в жены ту, которую одобрят родители, если он хочет открыть свое дело. И не факт, что она будет умна, молчалива и хоть мало-мальски симпатична.
— Кемаль? — голос Динары врывается в его мысли и он оборачивается, замечая ее с документами. — Нужна твоя подпись.
Он молча просканировал ее взглядом и понял, что если бы родители выбрали ее в качестве жены, он не раздумывал бы ни секунды. И дело не только в желании доказать отцу, что он может что-то сам, но и в том, что Динару он любит уже давно, пусть его чувства и не взаимны.
— Оставь на столе, — бросил он тихо и вновь отвернулся.
— Что-то случилось? — она осторожно тронула его за плечо, и он напрягся, потому что не ожидал от нее этого. — Я могу помочь?
Он усмехнулся и, развернувшись, обхватил ее за плечи.
— Если только выйдешь за меня замуж.
— Ну и шутки у тебя! — улыбнулась она, отходя от него и идя к двери. — Не забудь подписать.
— А я и не шучу, — говорит он, но она уже не слышит, хлопая дверью.
Спустя время к нему заходит брат и, рассказав ему, как обстоят дела, попросил совета, но Дамир только развел руками.
— Ну и что, мне и вправду теперь жениться?
— Ну, можешь объявить конкурс на свое сердце, — улыбнулся Дамир. — Думаю, таких найдется немало. А если еще и найдешь пострашнее, родители сами отговорят тебя от женитьбы, главное бери поярче. Чтобы сразу было понятно, что ей от тебя надо!
— Заходи Дина, — сказал Кемаль, замечаю Динару в дверях.
Она, застыв на несколько секунд, тут же прошла внутрь, расставляя чашки с кофе.
— Привет Динар, — бросил Дамир и она кивнула.
— Как Лиля?
— Хорошо, планирую ее декретный отпуск, — смеется он. — Но она не больно поддается.
— Хочет работать?
— Да.
— Отпусти, пусть работает. Поверь, как только живот станет больше, и отеки станут приносить страдания и дискомфорт, она сразу соберется в декретный отпуск. А так ты только заставишь ее нервничать и злиться. Дай ей время, и она поймет, что ты был прав.
— Откуда такие познания? — спросил Кемаль и она, сложив руки на груди, недовольно бросила.
— Гугл в помощь!
— Какого черта, Дина? — разозлился он, не понимая, чем успел разозлить эту ненормальную, с последнего ее прихода.
— Лысого, — бросила она, повернувшись уйти.
— Что лысого? — недоуменно спросил Кемаль.
— Ты спросил: Какого черта? Вот я и ответила: Лысого! — выкрикнув это, она с силой хлопнула дверь, отчего подскочил не только Кемаль, но и Дамир.
— Все же сделаю, как и сказала Динара, мало ли. Если эта себя так ведет, будучи не беременной, что тогда она будет вытворять, когда станет матерью? — испуганно спрашивал Дамир. — Да и мало ли, Лиля может тоже пуститься во все тяжкие? Нет, лучше пусть работает. А там, что-нибудь придумаем.
— Клянусь Аллахом, я умру раньше, чем пойму эту женщину! Буквально десять минут назад, она была белая и пушистая, а теперь мечет в меня молнии, будто я дьявол во плоти⁉ Что я сделал, ума не приложу? — вспыхивает Кемаль, вставая с кресла.
— Я тебе так скажу, если она злится, значит, ты виноват. Всё! Других причин нет!
— Хочешь, чтобы я извинился за то, о чем даже понятия не имею? — разозлился Кемаль и Дамир пожал плечами.