— Если я ему признаюсь, он…
— Ты не можешь знать, что он думает по этому поводу. Но смею заверить тебя, ты удивишься.
— Ты так говоришь, как будто знаешь, что он чувствует, — встав с кресла, Динара взялась за ручку двери и замерла. — Даже если и признаюсь, думаешь, я поверю в то, что он любит меня по-настоящему, а не потому, что получил свой бизнес?
— Как знать? — улыбнулся отец, посмеиваясь, будто знал что-то, о чем не знала она.
41
Кемаль поднимался в лифте, думая о том, что Дамиру сейчас нелегко и пусть он никого не хотел видеть, помощь брата лишней не будет. Он побудет с ним, пока к Лиле не пустят, а после уедет. Отец волновался не меньше Дамира, когда он сообщил им новости, а вот мама лишь поджала губы и вышла из гостиной.
— Ты сейчас к нему? — спросила отец и Кемаль кивнул. — Я с тобой.
— Нет, отец. Он просил никаких посещений. К Лиле нельзя, а он не хочет говорить. Я один поеду, а ты побудь дома, присмотри за мамой. Хорошо?
Кивнув, тот согласился и Кемаль уехал.
Идя по коридору, он видел, что Дамир в том же положении, когда они уходили отсюда несколько часов назад, и покачал головой.
— Дам? Я кофе привез, — тихо бросил он, присаживаясь рядом и тот, кивнул, забирая стакан. — Есть хочешь?
— Нет. Не хочу ничего. Только к ней.
— Сегодня вряд ли пустят.
— Ничего я подожду, — глухо сказал он, делая глоток и закрывая глаза. — Как отец?
— Нормально. Хотел приехать, но я попросил подождать его.
— Спасибо, брат.
— Мама…
— Ничего не хочу слышать о ней, — резко бросил он, вскидывая на него бешеный взгляд и Кемаль кивнул.
— Скажешь, что случилось у вас с мамой?
Дамир покачал головой и отставил кофе, сжимая кулаки.
— Как только Лилю выпишут, мы уедем в наш дом. В дом отца я больше не вернусь. И мои дети никогда не узнают о том, что у них была бабушка, — такие слова Дамира заставили Кемаля напрячься.
— Хочешь сказать, что это по вине мамы, Лиля в больнице?
Дамир больше ничего не сказал, но Кемаль и так догадался, что без ее участия, здесь не обошлось. Неужели она решилась на такое, зная, что Лиля в положении? Настолько невзлюбила невестку, что пыталась навредить ей и ребенку?
Решив, что спросит у отца, что произошло, больше не стал нервировать брата, зная как ему нелегко сейчас. Изредка бросая на него взгляды, он ловил себя на мысли, что сходил бы с ума, если бы Динара попала в больницу, будучи беременной.
Открыв чат, он видит, что Динара недавно была в сети, но тут же закрывает его. Новостей все равно нет, а писать, лишь бы занять себя, не хочет.
— Может пока я здесь, куплю нам поесть?
Дамир пожимает плечами, но Кемаль уверен, что позже, когда все уляжется, звериный голод проснется и Дамир начнет злиться по пустякам. Поэтому покидает свой молчаливый пост и уезжает, чтобы купить еды.
Сочный шашлык из баранины, свежая зелень, овощи, и у Кемаля свело челюсти. Если и Дамир не поведется на аппетитный аромат, тогда он один не осилит это все, ведь взял тройную порцию. Дамир увидев его с пакетами, слабо улыбнулся и отказался покидать это место, поэтому решено было поесть прямо здесь.
Уговорив шашлык за несколько минут, Дамир откинулся на спинку, поглядывая на пакет.
— Ты не многовато взял?
— Ну, я подумал, вдруг у Лили прорежется зверский аппетит и малыш заставит ее съесть все это? — улыбнулся Кемаль, а Дамир вдруг неожиданно обнял его.
— Спасибо Кемаль. Я безумно рад, что ты приехал. Если честно, о том, что Лиля захочет поесть, я вообще не думал, — усмехнулся он и Кемаль кивнул.
— Именно для этого я здесь. Чтобы ты не переживал. Я сделаю все, что в моих силах.
Из-за угла выкатили Лилю, и они мгновенно подскочили на своих местах.
— Куда? — спросил Дамир, скользя по ней нетерпеливым взглядом.
— В палату. Врач разрешил вам ненадолго войти, но только после того, как мы поставим капельницу и сделаем все необходимое, поэтому ждите.
Кемаль присел, а Дамир метался у дверей, словно раненый и ждал отмашки, чтобы зайти. Когда его все же пустили, он влетел, забыв о еде и брате, желая только одного, увидеть Лилю и понять что все хорошо.
Она не спала, но была такой бледной, что Дамир решил все плохо.
— Малыш?
— С ним все хорошо, — прошелестел ее тихий голос, и он выдохнул, присаживаясь на стул и дотрагиваясь до ее руки.
— А ты?
— Хорошо. Пить только хочется.
Он налил ей стакан воды и помог приподняться. А после, отставив его, стал целовать ее руки, пряча от нее глаза.
— Прости меня Лиличка. Я виноват перед тобой.