— Мамочки родные, — шепчет она, осторожно приподнимая одеяло и осматривая себя.
Голая. Абсолютно.
Она закрывает глаза, всхлипнув, и тут же зажав рот рукой. А потом вновь поднимает одеяло, чтобы убедиться, что это не сон и не пьяная фантазия.
— Как же это?
— Привет малышка, — сонно улыбается Кемаль, переворачиваясь на спину, и она видит его возбужденный член, тут же закрывая глаза. — Как спалось?
— Почему я голая?
— А ты что ничего не помнишь? — спрашивает он, улыбаясь, и она злится.
— Если бы я помнила, не спрашивала.
— Тебе вчера стало жарко, ты разделась и уснула так.
— А ты тогда почему голый?
— Ты заставила и меня раздеться, — улыбался он, подперев голову рукой и водя пальцем по ее плечу.
— И это все?
— А что еще?
— Ну, не знаю… может ты…мы…
— Занялись любовью в первую брачную ночь? — он явно забавлялся ее замешательством, пока она мечтала чем-то огреть его.
— Да или нет?
— Если я скажу да, это что-то изменит?
Она вскочила с постели и стала бить его подушкой.
— Негодяй! Ты что воспользовался моим состоянием? Ублюдок! — рычала она как кошка, хватая с тумбочки электронные часы и пытаясь замахнуться ими.
— Успокойся Дина, не было ничего! — повалив на кровать, рыкнул Кемаль, смотря на нее яростным взглядом. — Я уже сказал, меня не вставляют пьяные женщины!
Он слетел с нее, когда понял, что возбудился, чувствуя ее горячее тело под собой, и злился на себя, что поддался ей.
А еще соврал.
Он врубил вентиль на всю, и холодная вода заставила его вздрогнуть, но не отойти. Не о таком он мечтал с утра от любимой женщины. И уж точно не о том, что она забудет, как соблазнила его вчера.
Хотя это вряд ли можно было бы назвать соблазнением. Пьяная Динара то еще шоу. Но когда она скинула с себя майку, прижавшись к нему, он не смог устоять.
Да и кто бы смог?
Следы их страсти и любви он убрал, а еще помог Динаре принять душ, поэтому с утра она и не нашла ничего, что могло бы указать на секс.
— Можно?
Тихий голос Динары вывел его из задумчивости, и он быстро перевел на теплый режим, поворачиваясь к ней и видя, как она закалывает волосы.
Вид конечно, чертовски соблазнительный, но еще раз получить по яйцам он не планировал, тем более после ледяного душа, поэтому стиснув зубы, отвернулся.
— Спинку мне не потрешь?
Он, хмыкнув, повернулся к ней и понял, что ледяной душ не помог и член снова норовит оставить его без разрядки. Что-что, а уж в том, как обломать все веселье, Динара Айдарова, теперь уже Мурадова, знала лучше всех.
— Чтобы ты потом меня обвинила в том, что я воспользовался тобой? — спросил он, но взяв мочалку из ее рук, принялся водить по груди, смотря ей в глаза.
— Прости. Я просто испугалась и…была неправа, обвинив тебя.
Ее извинения были шоком для него, да и она сама видимо не ожидала, что будет извиняться, потому что глаза то и дело опускала, но видя его возбуждение, поднимала вверх.
— Значит мир? — улыбнулся он, касаясь рукой ее сосков и не сводя с нее внимательного взгляда.
Решившись на провокацию, Динара не думала, что первой же сдастся, чувствуя как ей приятно от того, что делает Кемаль. И все же не могла прервать это, желая почувствовать хоть немного ласки. Поэтому забрав из его рук мочалку, коснулась плеча, поняв, что он замер. Она подняла его руку и прошлась по ней, размазывая пену и ведя следом своей рукой, чтобы почувствовать трепет от мурашек.
Она еще никогда не трогала любимого мужчину вот так.
Горячего и до безумия желанного.
Замечая, как он смотрит на ее губы, она поддается порыву и прикасается к его губам, не в силах совладать со своими чувствами. Она слышит его стон и чувствует, как он в одно мгновение сжимает ее всю, подхватывая и прижимая к стене.
Поцелуи становятся глубже, сильнее и этого мало, она трется об него и он проводит рукой, а после толкается в нее. Она ждет резкую боль, но ее нет, лишь дискомфорт и удивление в глазах.
— Кемаль?
— Да, малышка? Сейчас, потерпи, — шепчет он ей в губы, толкаясь и покрывая поцелуями шею, плечи и грудь, покусывая соски и заставляя ее обнять его за плечи.
Они приходят к финишу одновременно, срываясь на громкие стоны и частые вздохи. Он покрывает ее всю поцелуями и осторожно осматривает, а затем снова намыливает и только после того, как провожает ее из душа, выдыхает, понимая, что придется признаться ей в том, что ночью у них все же был секс.