Он выходит из душа, и видит, что Динара сидит на постели в полотенце и ждет его.
— Ты мне соврал.
— Прости Дина, я просто не знал, как тебе это сказать. Ты набросилась на меня, а я…
— Что ты?
— А я не стал отталкивать, потому что люблю тебя, — бросил он и, подойдя к шкафу, стал одеваться. — Давай, смейся.
Он натянул штаны и майку, когда понял, что стоит тишина и обернулся, замечая, что Дина стоит почти белая.
— Повтори⁈
— Ты в порядке? — спросил он, подходя ближе. — Не волнуйся так, я больше не стану тебя трогать, утренний секс был…
— Потрясающим, — улыбнулась Динара и слезы заструились по лицу, пугая Кемаля.
Он хотел сказать ошибкой, чтобы успокоить ее, но услышав эти слова, застыл.
— Дина?
— Скажи еще раз, — просит она и он, взяв ее за руку, вдруг понял, что она вся ледяная.
— Что именно?
— То, что ты сказал мне, когда вышел из душа. Ты любишь меня?
— Да. В это так трудно поверить? — спросил он недоверчиво, ожидая подвоха, и она рассмеялась так громко и страшно, что он испугался, вдруг он ей сделал больно.
— Дина, тебе больно? Что случилось, говори⁉ — тряс он ее как куклу, пока она то плакала, то смеялась.
— Я люблю тебя, Кемаль. Так сильно люблю, — она шептала эти слова сквозь смех и слезы, и он не сразу поверил ей, а когда истерика прекратилась и она разревелась, он понял, что это правда.
— Малышка, ты что… ты тоже?
Она кивнула, не в силах сказать ни слова и он, обняв ее, усадил к себе на колени, пока Динара, жалась к нему. Он не соображал ничего от происходящего и крепко сжимал ее, чувствуя, что ему не хватает воздуха.
— Повтори еще раз?
— Я люблю тебя.
— О, Аллах, неужели ты сжалился надо мной? — шептал он, целуя ее в мокрые волосы. — Девочка моя, любимая! Как же я тебя люблю!
Он уложил ее на кровать и стал покрывать поцелуями нежную кожу, не пропуская ни сантиметра. Вчера было не до этого, страсть накрыла их обоих, но сейчас он не собирался упускать этот момент.
— Поцелуй меня, — просит она, и он тут же прижимается губами к ее губам, заглушая стон и, чувствуя, как она отдается ему без остатка.
— Выходит наш союз благословили на небесах? — он смеется и вновь целует ее мокрые ресницы, а она снимает с него майку.
— Покажи мне свою любовь Кемаль!
Он не заставил себя долго ждать, возвышая ее к небесам и даря невероятное наслаждение.
47
Телефон разрывался от входящих, но Дамир упорно не брал трубку, зная, что если сделает это, Лиля тут же проснется, а ему так хотелось, чтобы она поспала подольше.
Перевернув телефон экраном вниз, чтобы не моргал светом, он улыбнулся свой сообразительности поставить телефон на беззвучный режим с вечера и вновь повернулся к жене.
Восьмой месяц беременности подходил к концу, а вместе с ним и они уже настраивались на долгожданную встречу с дочерью. Все-таки Дамир уговорил ее, узнать пол ребенка.
И вот уже месяц прошел, как они подготовили комнату для будущей принцессы, ожидая ее появления со дня на день. Дамир работал из дома, чтобы быть ближе к Лиле и в случае чего прийти на помощь. Отец был частым гостем в их доме, а вот с мамой разговора так и не получилось. Она ни в какую не хотела признавать свою внучку. Конечно, отец об этом узнал и пришел в ярость из-за чего запретил ей покидать дом.
Перед Лилей он долго извинялся, но она запретила, говоря, что ни на кого не держит зла.
За месяц Кемаль разобрался с делами фирмы, и они с Динарой улетели в медовый месяц. Сегодня они должны были возвращаться назад, в связи с этим Лиля решила устроить ужин. Решив собрать всех у них дома, Лиля намекала ему, чтобы он пригласил мать, но он отказался.
— Доброе утро, — улыбнулась она, проводя рукой по его щеке, и он коснулся ее губами.
— Доброе, девочки мои, — он нежно прижался губами к животу, получая в ответ ногой, и смех потонул в поцелуях, которыми он продолжил покрывать животик Лили. — Как вам спалось сегодня?
Он нежно водил руками, сжимая лицо Лили и прижимаясь к ней всем телом. Почувствовав его возбуждение, Лиля улыбнулась.
— Все еще хочешь меня?
— Не смейся невеличка. Это чертовски трудно, сдерживаться, лежа рядом с тобой.
— И что же тебе мешает получить удовольствие? — она потянулась, выгибая спину и подставляя ему налитую грудь.
— Ты прекрасно знаешь, кто нам мешает, — сказал Дамир, жадно набрасываясь на нее будто изголодавшийся зверь.
Подмяв ее под себя, он пытался не наваливаться на нее и в тоже время жадно ласкал ее грудь, слыша стоны жены.
— Лиличка! — он зарывался в волосы, втягивая в себя ее запах и стараясь контролировать свой огонь и безумное желание войти в нее. — Ты как дурман, девочка.