Трус.
Он качает головой и тот все понимает. Неверов усмехается и заводит руку за спину. Секунда и они оба стоят с пистолетами направленными друг на друга. Динара от испуга вскрикнула и зажмурилась, стараясь дышать спокойно, чтобы не грохнутся в обморок, который точно случится в самый неподходящий момент.
— Как бизнес делить будем?
— Никак. Это мой бизнес. И Динара — моя жена. Отпусти ее. Она беременна.
Динара испуганно смотрит на него, но он сверлит Неверова глазами и видит, что тот хоть и беспринципный сукин сын, но в нем есть немного совести.
— Ей плохо, ты не видишь? Пусть хотя бы присядет, — настаивал Кемаль.
— Это, правда? — спрашивает Неверов, и она нервно кивает, стараясь не смотреть на мужа.
Откуда он узнал?
Он не торопится ее отпускать, но поняв, что на ней лица нет, подтолкнул к дивану.
— На пол Дина! — крикнул Кемаль, делая выстрел.
Второй выстрел прогремел с задержкой поэтому, услышав, как тело с грохотом упало на пол, Динара закричала.
— Тише-тише, малышка. Я живой. Живой, — шептал Кемаль, осматривая ее с тревогой и улыбкой. — Ты хорошо подыграла мне. Я почти поверил, что ты и вправду беременна.
— Кемаль, — прошептал Динара, чувствуя, что держаться, больше нет сил. — Я беременна.
И лишь падая в бессознательную пропасть, она увидела, как улыбка сменяется настоящим испугом и страхом, делая лицо Кемаля по-настоящему бледным.
В себя Динара пришла, когда почувствовала запах нашатыря и резко дернулась.
— А вот и спящая красавица очнулась! — улыбался Неверов, смеясь и в тоже время, зажимая плечо с кровоточащей раной.
— Кемаль? — голос Динары был слабым, но она отчетливо видела живого Неверова. — Ты что не убил его?
— Нет, конечно. Всего лишь обезвредил, — успокаивал ее Кемаль, поглаживая по руке.
— Придурок! — крикнула она и со всей силы треснула ему по плечу. — Я испугалась там. Думала, что он попал в тебя⁉ Ты совсем ненормальный?
— Прости малышка. Откуда я мог знать, что ты и вправду беременна? И кстати, откуда ты знаешь, что беременна?
— Иди к черту!
— Дина! Что я тебе говорил по этому поводу? Не говори со мной в таком тоне, — он смотрел на нее и держал себя из последних сил.
— Я буду говорить и делать, все, что посчитаю нужным! И это ты не смей разговаривать со мной в таком тоне! Пожалуюсь папе!
Он не успел больше ничего сказать, потому что скорая помощь уже грузила их обоих в машины. Неверов ехал с полицейским конвоем. Влетев на своей машине вслед за скорой, он выпрыгнул и побежал за каталкой, пытаясь увидеть лицо жены.
Он уже сто раз пожалел, что позволил эмоциям взять над собой верх.
Когда он вернулся домой, завершив переговоры в Стамбуле за рекордные, три часа и не обнаружил Динары, он подумал, что она вышла куда-то. Но когда с поста охраны доложили, что Динара Саидовна не вернулась с утренней поездки, он испуганно стал набирать всем подряд. Ее родителям, своим, брату. И лишь, когда посыльный принес записку от Неверова, все понял.
Ублюдок играл по крупному, потому что не боялся терять, в отличие от Кемаля. Динара для него была смыслом жизни, и за нее он боялся, и был готов отдать все на свете, даже жизнь.
Уловка по поводу беременности была последним шансом, вспомнив, как умерла его жена. А смотря на лицо и состояние Динары, это было нетрудно. Она была бледная, едва стояла на ногах, и он решил идти ва-банк.
Откуда он мог знать, что она и вправду беременна?
59
59
— Фарида? — Марат Фаритович вошел в комнату, но в ней никого не оказалось. — Фарида?
Он прошел в ванну и непонимающе уставился на пустую комнату. Куда она могла уйти, он же запретил покидать ее. Набрав номер охраны, он выслушал отчет, о том, что никто не покидал дом.
Он спустился в кабинет и набрал номер Дамира.
— Сынок, мама к вам не собиралась?
— О чем ты отец? Я же сказал, что ноги ее здесь не будет. Она что, сбежала?
— Нет, конечно. Охрана сказала, что никто не выходил. Я просто спросил, может она звонила тебе или Лиле?
— Отец, ты уверен, что она не могла подговорить кого-то из твоих людей и незаметно выбраться? Я не удивлюсь этому. Я отдам приказ своим людям, и если она попробует что-то выкинуть…
— Сын, она твоя мать.
Дамир сбросил вызов, даже не пытаясь ничего объяснить, и тот тяжело вздохнул, понимая, что и сам не знает, как реагировать после того, что узнал о своей жене.
Когда прожил с человеком больше пятидесяти лет, и всегда знал его спокойным, добрым и любящим. Тяжело принять правду, что этот человек мог так вероломно и чудовищно поступить. И он не мог понять, как ему быть в таком случае. Защищать он ее не стал, но и выкинуть, как ненужный хлам не мог.
Возможно, она сгоряча, не подумав сделала, и теперь жалеет об этом. Можно же дать ей шанс оправдать себя. Разве человек не заслуживает второго шанса, если сильно раскаивается? Только вот сильного раскаяния он не видел.
Она плакала, умоляла его поверить, но на дне ее глаз, он видел затаенную злобу на невестку, а еще ненависть. Жгучую и черную.
В тот день, когда они узнали правду, он не сдержался и впервые ударил ее. Пощечины. Даже они были тяжелее, чем все другие расправы, ведь он никогда не смел, обидеть ее таким способом. Всегда растил ее как цветок. Откуда только это злость в ней проснулась? Эмоции так хлестали в нем, что он едва не задушил ее. Невинное дитя убить. Немыслимо.
Теперь он пожинает плоды трудов своих. Сбежала. Как пить дать, сбежала. Сев за компьютер он отмотал время на несколько часов назад, ловя свою жену и одного из охранников с поличным. В накидке, она прошла в гараж и, спрятавшись в багажнике, покинула территорию.
— Ну, что ж Фарида. Ты сама выбрала этот путь.
Сделав несколько звонков, он сгорбился и стал ждать новостей.
Лиля лежала на полу с Асией, и тихонько посмеивалась от ее усердного пыхтения. Дочка пыталась ползти, и ей почти удавалось, но игрушки мешали ей, и она, разбрасывая их, упорно ползла дальше.
— Папина упрямица, — шептала Лиля, раскинув руки и подбадривая ее. — Еще немножко, давай малышка.
Когда Асия доползла до матери, та подхватила ее на руки, и невысоко подняла над собой.
— Ася летит? Летит моя девочка?
Та что-то мычала, хохоча, и Лиля улыбалась, опуская ее и целуя сладкие щечки. Услышав шум, она быстро встала, замирая на месте.
Фарида Зариповна с пистолетом в руках стояла в проеме и целилась в них.
— Не надо, прошу, — тихо шептала Лиля, и та, приложив палец к губам, приказала молчать.
— Невеличка? — звал Дамир, заходя в дом, но она молчала. — Лиля?
— Мы здесь сынок.
Он вбежал в гостиную, заметив мать с оружием и испуганную Лилю с дочерью.
— Отпусти их, — ни мягкости, ни нежности.
Металл и холод от него, а в глазах настоящий ураган ярости и страха.
— Как ты вошла в дом?
— Помогли.
— Кто? — спрашивает он, хотя это больше похоже на допрос на повышенных тонах. — Не скажешь, я их всех пристрелю. Нанять новых, раз плюнуть.
— Это неважно, — улыбка матери отдавала какой-то ненормальностью, и он не торопился спускаться к ним, боясь спровоцировать мать.
Было видно, что она немного не в себе. Тем более с оружием в руках.
— Где ты взяла пистолет?
— В ящике твоего отца.
— Зачем?
— Хочу покончить с этим, — сказала она, бросив быстрый взгляд на Лилю.
— Считаешь, что после этого все будет как раньше? — усмехнулся он, показав рукой на испуганную жену и притихшую дочь.
— Почему ты не хочешь видеть меня? Я понимаю, что виновата перед тобой, но я…
— Перед НАМИ! Ты виновата перед нами! Ты убила нашего ребенка!! — он срывался и его голос гремел на весь дом, заставляя Асию плакать.
— Не пугай дочь, сынок. Будет бояться.