– Надо же! – усмехнулся мужчина. – Ты можешь нормально общаться! Мое имя Гелий. Обращайся на «ты».
Гелий? Какое странное имя! Ну, хотя… У меня у самой странное.
– Скажи, Карма, – он ещё больше развернулся ко мне, продолжая буравить взглядом. – Зачем тебе соваться в это дело? – а затем, нахмурившись, прибавил. – И распусти волосы. Меня раздражает, когда мельтешат перед носом.
Псих какой-то! Но, придется потерпеть. Раз уж мне выпал такой шанс, я его не упущу.
Я с удовольствием выполнила его приказ и на пару секунд запустила пальцы в волосы, чтобы успокоить кожу головы. Но затем я быстро опустила руки на колени. Кто знает, может его каждое мое движение раздражает.
– Так, зачем? – уже строже потребовал он.
– Как зачем? – я округлила глаза от удивления. – Понятно же, что жертвы ему ничего не сделали. А это мудло целенаправленно их находит и доводит до такого состояния! Нашла б его – лично яйца открутила и заставила сожрать!
Гелий рассмеялся в голос.
– А с тобой интересно, – наконец сказал он. – Думаю, ты подойдёшь.
– Для чего? – я улыбнулась его реакции, хоть и не поняла смысл последней реплики.
– Правильный вопрос: «Для кого», – глаза мужчины сверкнули азартом и в следующее мгновенье он обхватил меня поперек, плотно прижимая руки к телу, и повалил к себе на колени. – Ты подойдешь для меня.
– Ты что?! – я тут же попыталась вырваться, но захват Гелия был как у профессионального спецназовца.
Затем он открыл бардачок, выудил оттуда шприц, и зубами снял защитный колпачок.
– Ты больной?! – крикнула я, продолжая ещё сильнее биться в захвате. – Отпусти меня!
Ситуация мне казалась до того абсурдной, что я все ещё воспринимала его действия как неудачную шутку. У мужика явные странности, и такой прикол был бы для него вполне уместным.
– Тише, девочка, – он убрал волосы с моей шеи и воткнул иголку. Локтем этой же руки он зафиксировал мне голову.
– Перестань! – мой голос сорвался от удушающего страха.
Наконец, когда мужчина ввел лекарство, он отпустил мою голову.
– Ну, видишь, совсем не больно, – он улыбнулся, все еще сдерживая мои трепыхания.
– Что ты мне вколол?! – злилась я, все ещё надеясь, что это были какие-то воспитательные меры от моего дяди, и в шприце было нечто безобидное. – Псих конченный!
– Ну-ну, малышка, – он ласково погладил меня по голове, заботливо убирая выбившиеся пряди с лица. – Такой красивой девочке не идёт ругаться. Следующим пунктом я займусь твоим острым язычком, и научу уважению.
Я только собиралась еще как-то его оскорбить, как все мои мышцы разом задеревенели. На глазах бесконтрольно выступило пару слезинок, как бывает, когда зевнешь спросонья. Я больше не могла двигаться. И это повергало в шок.
Гелий опустил пассажирское кресло, осторожно переложил меня в него, и пристегнул ремень.
– Смотрела фильм «Бабочка в скафандре»? – спросил он, заводя машину. – Сейчас ты узнаешь какого это все чувствовать и понимать, но не иметь возможности пошевелиться.
Я перевела взгляд на мужчину, все ещё не веря в происходящее.
– Теперь ты – моя бабочка. И я тебя поймал, – он наклонился к моему лицу и припал к губам. Его язык проник внутрь, проталкиваясь глубже, все шире раскрывая мой рот.
Я чувствовала вкус его губ, прикосновения ладоней к моему лицу, но единственное, что могла сделать – это открыть либо закрыть глаза.
Это не может быть правдой! Я поняла! Так дядя пытается обезопасить меня от настоящего нападения. Он думает, что я передумаю. Но я выдержу этот экзамен, а потом наваляю обоим!
Глава 10
Мужчина привез меня в свою квартиру и уложил на кровать. Вечер ещё не наступил, и я могла разглядеть его комнату. Большущая кровать с массивным изголовьем стояла почти посередине комнаты. Плотные шторы, почти не пропускавшие дневной свет. Стены в спальне обиты бордовой кожей с заклёпками, очевидно для звукоизоляции.
Это все, что я успела разглядеть, перед тем как мужчина навис надо мной.
– Ка-арма, – протянул он у самого моего уха. – Одно твое имя меня заводит.
Он медленно расстегивал пуговку за пуговкой моей рубашки, а я лишь жалобно смотрела на него.
Больше всего пугала неподвижность. Я была заперта в своем теле. И в этот момент, я поняла, что чувствуют парализованные люди. Те люди-овощи, что лежат без движения, они ведь переживают такую драму в душе! Это по-настоящему страшно – потерять контроль над своим телом, но не над разумом.