– Нет, – тихо ответила она, опустив голову.
Бейли понимала ощущение девушки. Когда она бросила еще один взгляд на Хоакина, появилось странное желание извиниться, опустить голову... что-то еще сделать.
Он буквально подлетел к ней.
– Ты совсем спятила?
– Конечно, нет.
Хоакин схватил её полупустой бокал и вдохнул.
– Вино?
– Я думала, это меня расслабит, – она забрала обратно бокал и один глотком осушила его, во взгляде читался вызов.
– Ты пила? – Шон резко спросил Калли.
– Нет, – будущая невеста отрицательно кивнула, показала бутылку воды. – Вот, видишь?
Это явно удивило Торпа.
– Ты отказалась от вина. Ты нормально себя чувствуешь?
– Митчелл... – она послала ему соблазнительный взгляд.
Хоакин, игнорируя трио, обошел Бейли.
– Если ты хотела что-то выпить, могла бы попросить меня, вместо того чтобы идти в людный зал, где тебя мог увидеть кто угодно.
Бейли не хотела, чтобы у Калли были проблемы.
– Мы взяли по бокалу, и после ушли в комнату наблюдения. Всё в порядке.
– Я отправил Акселя присмотреть за ними, – добавил Торп.
Хоакин всё ещё был недоволен.
– Ты не говорил, что мне запрещено покидать комнату с твоими друзьями.
После этих слов, Хоакин выглядел так, будто хотел стереть свои зубы в пыль.
– Ты кажется уже забыла те фото на моем телефоне? Правда, хочешь, чтобы был хотя бы шанс выглядеть также? Ведь если Аксель смог сюда добраться из Хьюстона за пару часов, где гарантии, что кто-то другой не мог сделать точно так же, и быть прямо сейчас в Далласе.
И ведь он прав. Бейли начала сожалеть о своем поступке, ведь Хоакин и без того влез в неприятности ради неё, а она поддалась внезапному желанию уйти из комнаты и пропустить бокальчик вина. Видя, как он разозлился, девушка почувствовала разочарование в себе. Ей было сложно встретиться с ним взглядом.
– Прости.
– Тебя кто-то видел?
– Вряд ли, мы всё время были в тени, а после поднялись в наблюдательную комнату, окна там затемненные. Никто нас не видел.
– Вы не должны были далеко отходить от Акселя, – напомнил Торп, наблюдая за попой Калли, будто она была газоном, а Торп – садовником.
Но Бейли не переживала по этому поводу, Калли, скорее всего, получит удовольствие от наказания. Какого это было бы, если Хоакин решил наказать... её? От этой мысли по телу пробежала дрожь.
Калли возразила:
– Она просто хотела увидеть....
– Ты правда хочешь влезть в этот диалог? – уточнил Шон.
Она помедлила и кивнула.
– Нет, ей было любопытно, а я... не подумала.
– Идем, – Торп отошел от стола.
Шон последовал за ним, поманив Калли пальцем. Она пошла к двери.
– Если будет нужно что-либо в клубе – Аксель здесь до 4 утра. Если будет нужна еда или вода, поможет девушка на ресепшене Сладкий Персик. Мы вернемся утром, но для экстренных ситуаций – наши телефоны у тебя есть, – проинструктировал Торп.
– Принято, – кивнул Хоакин. – Спасибо.
Посмотрев на Бейли, добавил:
– Я разберусь с этой ситуацией.
***
Он взял её под руку, хоть Бейли явно хотела запротестовать. Но до того, как она успела сделать этот недальновидный шаг, Торп, Шон и Калли вышли из комнаты в холл. Брюнетка повернулась к Шону и, судя по всему, хотела о чем-то поспорить, жених покачал головой, и её Дом шлепнул её по попе.
А вот и отличная идея.
Хоакин вернул внимание к Бейли.
– Идем со мной.
Она молча пошла. В кои-то веки, она была на удивление тихой, пока они шли к спальне, в которой она разместилась. Зайдя в комнату, Хоакин запер её на ключ, и в комнате раздался характерный щелчок. Забрал у неё пустой бокал, подавив желание разбить его о стену, вместо этого поставил на ближайшую тумбочку.
– Объясни мне, о чём ты думала, – он был согласен выслушать её, не сильно рассчитывая, что результат ему понравится.
– Я уже объяснила, – она дернула плечом, пытаясь не смотреть на него. – Это был чертовски сложный день. Ты перевернул мой мир вверх тормашками, я едва ли понимаю, кто я сейчас. Я просто хотела выйти из этой комнаты хоть на пару минут. И хотела вина. Всё.
Хоакин начал постукивать ногой, пытаясь успокоиться. Он хоть и понимал её желание свежего воздуха и алкоголя, но все же опасность, которая её поджидала, была слишком велика. Слишком. Она подвергла себя опасности без явной необходимости. Никакая другая женщина не заставляла его себя так чувствовать, будто она была под его кожей. Почему она?
– Ты захотела? – он не хотел произносить это вслух, но уже было поздно.
Если бы он позволил себе половину своих «хотелок», её задница была бы красной, а киска сверх чувствительной, а ещё у неё на лице была бы улыбка удовлетворения. А ещё ему нужно прекратить думать об этом.
– То есть ты подумала, про опасного придурка, который любит потрошить женщин, и решила «ой да ну его»? – с вызовом спросил он. – Почему? Потому что ты умнее? Сильнее? Или проверяешь свои шансы на удачу?
Бейли на миг опешила, а потом разозлилась. Это было заметно по тому, как она сжала свои мягкие губы и напрягла плечи. Она глубоко вдохнула, и на вид стала ещё злее.
– Какая тебе разница? – выкрикнула она. – Я для тебя важна только потому, что я была рождена как Татьяна Асланова, и ты думаешь, что это как-то поможет твоему делу. При других раскладах, тебе было бы абсолютно всё равно, кто я и что я. Ты бы прошел мимо меня на улице, будь я кем-то другим.
Хоакин несколько секунд просто на неё смотрел, он провел достаточно времени в «Доминионе», наблюдая за Калли и её Домами, чтобы начать понимать, как их отношения работают. Он уже раньше слышал про БДСМ, но, не считая последних 24 часов, ни разу не видел такие пары. И он соврет себе, если скажет, что это его не привлекало. Также он быстро понял, что как только Калли начинала вести себя слишком вызывающе, Торп и Шон сразу брали всё в свои руки.
Вот прямо сейчас Бейли звучала как непослушная саба.
А ещё, когда он сегодня в панике искал Бейли, он видел сцену, когда мужчина шлепал свою сабу. Аксель объяснил ему, как такие отношения работают, объяснение конечно было кратким, но он понял ту часть, где подчинение и эндорфины объединяются, и разум сабы отключается, она расслабляется и успокаивается.
Бросив на девушку оценивающий взгляд, он просчитал свой следующий ход. Что если ей это нужно, а она не знает об этом? Черт, он никогда не шлепал женщин, но то, какой огонь сейчас бушевал в нем – требовал, чтобы его ладонь касалась её голой задницы.
– Подойди, – он указал на пол, прямо перед ним.
Она огрызнулась.
– Я и так близко.
Он шумно втянул воздух, расправил плечи, и сжал челюсти.
– Черт подери, иди сюда, это не просьба.
А вот теперь она начала нервничать, но её язык всё еще был её врагом.
– Или что?
Удивительно как быстро она смогла вывести его своим вопросом. Из всего того, за чем он успел понаблюдать за последние пару дней – ему нужно быстро показать ей свой контроль и границы дозволенного. Быстро.
– Отлично, пропустим часть «или что», я тебе сразу покажу.
Он сделал шаг к ней, она попыталась отойти назад, но натолкнулась на стол. До того, как она успела добраться до двери, Хоакин схватил её за запястье и потянул к кровати.
– С меня хватит, Бейли. Ты не сбегаешь отсюда, ты не показываешь себя на людях, не подвергаешь себя риску, не спрашиваешь, почему мне не всё равно.
Сейчас он сам себе не мог это объяснить. Это просто было важно.
– Хочешь больше пространства? Я дам тебе больше пространства.
Он дернул её на себя, её спина прижалась к его груди. Бейли шумно вдохнула, а его член в момент стал твердым. Вся кровь его тела устремилась к тому самому месту, сама мысль о том, что через миг он коснётся её задницы, заставляла сердце биться чаще.
Свободной рукой он дернул за её джинсы, они были ей чуть велики, как и белье, потому раздевание её ниже пояса заняло несколько секунд, и произошло куда быстрее, чем он ожидал. Она вскрикнула от удивления.
Хоакин проигнорировал вскрик, отнес девушку к кровати, сел на край и уложил её лицом вниз на свои колени, пытаясь удержать её вырывающиеся тело. Ох, какая у неё шикарная задница. Бледная, упругая, и такая же нежная как сама Бейли.
– Ты что делаешь? – выкрикнула она. – Что за...
Он прервал её тираду шлепком ладони по левой ягодице. Черт, какая же у неё мягкая кожа. Звук удара всё еще звучал в ушах, отдаваясь в голове, повторяясь снова и снова. Кровь начала закипать, член стал ещё тверже. Появилось чувство будто он стал выше, что-то внутри него распахнулось, и появилось сильное чувство взять её, коснуться, контролировать, доминировать. Сделать своей.
Убрав ладонь, увидел отпечаток ладони на ягодице. Вид буквально заворожил. Ярко. Красиво. Идеально. Он сжал и погладил кожу, чуть-чуть помял.