– Что именно она сказала, когда ты ее отшлепал? – Торп хотел проанализировать ситуацию.
Почему, черт возьми, он просто не оставил все как есть? Он объяснился и извинился. Он точно не горел желанием повторить это унижение.
– Она сказала: «Нет. Остановись. Ты не можешь этого сделать». Обычная чушь, которая означает «убери от меня свои гребанные руки». Прости. Я заблудился в своей собственной голове. Вид красного пятна, оставленного моей рукой на ее заднице, что-то сделал со мной. Я...
– Чувствовал себя непобедимым великаном? – с усмешкой подсказал Шон.
Хоакин не ожидал, что кто-то из них поймет это.
– Да.
– Домспейс, – сказали они дружно.
– Ты был в том месте в своей голове, где акт возглавления сабы заставил тебя почувствовать себя сильным и нужным, как будто ты нашёл не просто нишу, а то, что тебе нужно. Это звучит примерно так? – Торп скрестил руки на груди.
– Именно.
Хоакин не мог в это поверить. Парень в значительной степени проник в его разум и прочитал его слово в слово.
– Ты определенно доминируешь.
Пользы от этих слов было мало, ведь Бейли не захотела подчиниться ему. И он действительно не мог винить ее.
Шон наклонился вперед на своем сиденье, положив локти на колени, и тихо заговорил.
– Ей нужно время, чувак. Вы встретились не при лучших обстоятельствах. Она в опасности. Она тебя не знает. Но не может быть, чтобы она не интересовалась тем, что ты мог бы ей дать.
Торп кивнул.
– Бейли, возможно, еще не осознает, что она покорная. Однако ваша самая большая проблема – это доверие. Тебе может потребоваться немного больше времени, чтобы сломать её защиту, чтобы она могла впустить тебя. Есть большая вероятность, что порка шокировала ее больше, чем оттолкнула. Ты видел, была ли она мокрой?
– Я не собирался засовывать пальцы ей в киску, когда она уже кричала мне, чтобы я оставил ее в покое, – отметил Хоакин. Он хотел бы, чтобы они уже прекратили этот допрос.
– Я понимаю, – заверил Шон. – Подумай о том, что, возможно, логика подсказывала ей, что ей не должно нравиться жестокое обращение со стороны ее похитителя. При правильных обстоятельствах, при достаточном доверии между вами, я могу почти гарантировать, что этой девушке понравится порка.
Хоакин изучал их обоих, их слова вертелись и вертелись у него в голове. Был ли хоть какой-то шанс, что они правы? Конечно, он открыл в себе Доминанта, и это было потрясающе. Увлекательно. Это меняло жизнь. Но что чувствовала Бейли? Ей нравились их поцелуи. Даже когда они были грубы, и он прижал ее к стене, она ни капельки не возражала. На самом деле, она казалась не иначе, как возбужденной, когда они спорили как раз перед тем, как он посадил ее к себе на колени. Может... она просто не была готова доверять ему, и кто мог винить ее?
О, черт. Какое это имело значение? Он привел ее сюда, чтобы защитить, а не заводить отношения или исследовать с ней свою Доминирующую сторону. Эту главу их жизни, вероятно, лучше оставить позади. Через несколько дней он надеялся, что этих уродов из ЛОССА прижмут, отгонят или свяжут веревкой – что-нибудь в этом роде. Они с Бейли пойдут разными путями. Конец истории.
Вот только что-то внутри него противилось такому финалу.
Хоакин нахмурился. Это желание большего, чем просто порезвиться с женщиной, было первым; он абсолютно не знал, что делать. Обычно он был решителен. Он вник в ситуацию, исправил ее, а затем улизнул обратно. Никакого вреда, никакой грязи, никакого беспокойства о том, что кто-то чувствует. Но мысль о том, чтобы сделать это снова, заставила его внутренности сжаться в протесте. Этого, блять, не было. Он действительно не был уверен, почему это имело значение. Это просто произошло.
Кто был у него в жизни? Он откинулся на спинку стула. Его лучшего друга не было пару недель. У него едва хватило времени похоронить Нейта или поразиться тому факту, что, когда они наконец разыскали его ближайших родственников, они обнаружили, что он не разговаривал ни с кем из них почти десять лет. Они, казалось, не были шокированы известием о его смерти и едва ли опечалены. Разве Хоакин хотел бы, чтобы его мать или сестры отреагировали так, когда пуля какого-то мудака нашла бы его?
Это не должно иметь значения. Этого никогда не было раньше... но каким-то образом это произошло сейчас. И он хотел, чтобы это тоже имело значение для Бейли.
Подожди! Как порка женщины и то, нравится ей это или нет, имели какое-то отношение к его связи с семьей? Господи, он терял самообладание.
– Спасибо за ободряющую речь, но это спорный вопрос. Сомневаюсь, что я снова буду ее шлепать. Она всё ясно дала понять, и мне нужно ее согласие остаться здесь гораздо больше, чем ее согласие на то, чтобы трахнуть ее. Я просто хотел быть честным и рассказать вам, что произошло.
– Она тяжело дышала? – спросил Торп, проигнорировав его речь.
– Да. Она была напугана.
– Может быть... – Владелец клуба пожал плечами. – Может быть, и нет.
– Были ли у нее раскрасневшиеся щеки? Соски затвердели? Видел какие-нибудь обычные признаки возбуждения? – спросил Шон.
Честно говоря, он не подумал посмотреть, слыша только как она умоляла его перестать прикасаться к ней.
– Просто брось это. Дело сделано.
– Если это то, чего ты хочешь, конечно, – Торп послал ему бесцеремонный взгляд, который говорил, что если он не продолжит в том же духе, то он идиот. – По правде говоря, я думаю, что тебе это нужно в твоей жизни. Я подозреваю, она нуждается в этом еще больше. Она чувствует себя напуганной, и все находится вне ее контроля. Держу пари, что она жаждет возможности быть с кем-то, кто заставит ее чувствовать себя защищенной и возьмет ответственность за нее на свои плечи. Но вы не можете знать наверняка, пока не пообщаетесь.
Да, общение было не совсем его коньком. Хоакин часто забывал, что что-то идет лучше, если он приукрашивает это. Он поморщился, представив, как говорит Бейли, что ей явно понравилось, как он надрал ей задницу, и что ему не понравилось, что она заставила его чувствовать себя придурком из-за этого. Черт, это заставило бы его звучать как какого-то жуткого женоненавистника, торчащего от изнасилования. Нет, спасибо.
Замечание принято. Теперь ему нужно проверить, как она. Потому что это звучало так же весело, как выколоть глаза отверткой.
Хоакин направился к двери, но голос Торпа остановил его.
– Поговори с ней. Или это сделаю я.
Он резко развернулся и смерил Хозяина Подземелья сердитым взглядом. Пребывание под этой крышей обеспечивало безопасность Бейли, но это начинало дорого обходиться.
– Не вмешивайся в мою жизнь, – предупредил он. – Я оказал вам любезность, сообщив вам об этом. Я не спрашивал твоего совета.
– Это был не совет. Это также не было предложением. У тебя есть время до обеда, чтобы поговорить с ней, или я отведу ее в сторону и задам ей несколько очень личных вопросов, пока не разберусь в этом.
– Какого хрена ты это делаешь? Я сказал, что больше не прикоснусь к ней.
Торп откинулся на спинку стула и приподнял бровь.
– Не давай такого обещания. Судя по тому, как ты на нее смотришь, я не думаю, что ты сможешь это оставить. Кроме того, я не позволю ей расстраиваться из-за чего-то большего, чем из-за тех придурков, которые охотятся за ней. И особенно я не хочу, чтобы она волновалась настолько, чтобы звонить в полицию.
– Включи голову, – голос Шона звучал немного мягче, но послание было другим. – Что произойдет, если эти головорезы выследят тебя? Что произойдет, если вам внезапно придется бежать с Бейли... неужели она не доверяет тебе настолько, чтобы принять твою протянутую руку? Может ли это колебание стоить вам обоим жизни? Ты хочешь воспользоваться этим шансом?
***
Бейли сидела на кровати, вытирая полотенцем волосы, когда услышала стук. Она напряглась, но встала, чтобы открыть дверь. Потом вспомнила, что Хоакин запер ее прошлой ночью после того, как отшлепал ее и убежал. Сукин сын.
Она осторожно приблизилась к двери. Если бы он вернулся, чтобы отругать ее или взбодрить и снова убежать, он бы обнаружил, что ей нечего сказать. Убедившись, что одолженный халат закрывает самое необходимое, она прислонилась к массивному косяку.
– Кто это?
– Калли. Я принесла твой завтрак.
Значит, Хоакин даже не стал кормить ее сейчас? Потому что волновался? Смущен? Стыдится? Это не должно было иметь значения, но Бейли все равно хотела бы знать ответ.
– Входи, – сказала она другой женщине.
Мгновение спустя Калли отперла дверь, держа в одной руке тарелку, а с другой свисала бумажная хозяйственная сумка.
После того, как она сунула ключи в еще одну дизайнерскую сумку, женщина подняла глаза с улыбкой.