– Отличный у тебя коллега.
– И не говори, – усмехнулся Хантер. – Джек нанимает блестящих бывших оперативников, но у некоторых геморройный характер.
– Судя по тому, что рассказывает твой брат, твой ненамного лучше, – поддразнил Шон.
– Да? Логан тоже может поцеловать меня в задницу.
Двое мужчин рассмеялись, прежде чем Шон протянул Хантеру руку.
– Спасибо, что пришли помочь сделать день Торпа особенным. Я думаю, мы здесь прекрасно тряхнули стариной, и пора бы уложить нашу любимую в постель.
Калли улыбнулась так, как будто ничто не могло сделать ее счастливее.
Хантер пожал ему руку.
– Спасибо за приглашение. Я собираюсь забрать жену и найти отель. Сегодня слишком поздно ехать обратно.
– Вот, – Шон порылся в кармане и вытащил связку ключей. – Переночуй в доме. Там шесть спален. Торп, Калли и я будем недалеко от вас. Если ты увидишь своего брата, скажи, что ему и Таре тоже там рады. Ксандер, Лондон и Хавьер собираются остаться.
– Ты уверен?
– Для чего нужны друзья?
Хантер положил ключи в карман.
– Спасибо.
– Мы вернемся утром, – сказал Шон Хоакину. – Если тебе что-нибудь понадобится...
– У меня есть твой номер.
– Хорошо. Увидимся завтра.
Затем Шон и Калли ушли, предположительно, чтобы найти Торпа и вместе провести ночь. Хоакин почувствовал легкую зависть. Каково это – иметь дом, который можно делить с близкими? Пригласить друзей переночевать там на ночь? Расположиться там и назвать какое-нибудь место домом?
– Сделай мне одолжение? – сказал Хантер, когда они остались вдвоем.
– Какое?
– Я знаю, что ты должен встретиться с Бейли сегодня и показать этот набросок. Поосторожнее с ней.
– Ты просто кладезь полезных советов сегодня, – От настроения шурина мурашки поползли у него по спине. – Очевидно, ты считаешь меня бесчувственным ублюдком. Почему бы тебе не сделать мне одолжение? Остановись, если не понимаешь, с кем имеешь дело.
Хантер тоже выглядел раздраженным, скрестив руки на груди.
– Я уверен, что понимаю, и я бы не разговаривал с бесчувственным ублюдком. Я понимаю, что ты чувствуешь. И почему ты так себя ведёшь.
– Ты не понимаешь ситуацию.
– Понимаю. Послушай, ты потерял родителя. Это больно. Мне это знакомо. Я тоже потерял маму, и это...
– Останови эту гребаную речь прямо здесь, – гнев Хоакина увеличился вдесятеро. Он никогда не говорил об отце и отказывался начинать сейчас. – Я говорю о Бейли. Смерть моего отца не имеет к этому никакого отношения.
– По словам Каты, это имеет отношение ко всему. Но я думаю, ты засунул свою голову так глубоко в задницу, потому что тебе нравится запах. Как скажешь, чувак, – Хантер пожал плечами. – Бейли не входит в мои обязанности, и я знаю, что Торп уже вмешался в ваши дела из-за нее. Поверь мне, я буду поощрять его оставаться там.
– Сначала ты предостерегаешь меня от моей собственной сестры, а теперь пытаешься указывать мне, что говорить...
Кем была для него Бейли? Больше, чем пленницей. Но она не была его девушкой. Или его любовницей. Он хотел большего, чем просто защитить ее. Он никогда даже не думал о вечности, но все же не мог представить, что отпустит ее.
– Бейли?
– Я не пытаюсь усложнить тебе жизнь, просто говорю тебе суровую правду. Она хочет тебя. Она привязана к тебе. Ты и так заставил ее через многое пройти. Если ты просто собираешься трахнуться и сбежать, отвали сейчас же. Ты уничтожишь её, если не сделаешь этого.
Хантер не стал дожидаться его ответа, просто вышел из комнаты. Хоакин уставился в открытый пустой проем, чувствуя, как чувство вины горячей, жгучей жижей разливается по его венам. Будет ли его отец гордиться им сегодня? Мысль пришла из ниоткуда, но Хоакину даже не нужно было думать об ответе.
Нет.
Эдуардо Муньос много работал. Он даже отдал свою жизнь за работу, но он был семейным человеком до конца. Он любил жену и обожал детей. Каждый день он давал им понять, как сильно заботится о них. Хоакин вспомнил особенные летние дни отца и сына, которые они провели вместе. Отец мог потратить это время на что угодно – выпить пива с приятелями, патрулировать криминальный район, – но он предпочел провести его со своим сыном. Папа никогда бы не одобрил трудоголизм Хоакина. Эдуардо еще меньше одобрил бы то, как он отодвинул в сторону всю семью и друзей.
В тот момент Хоакин возненавидел Хантера за то, что тот заставил его осознать это.
Выругавшись, он схватил набросок и фотографию со стола Торпа и вышел из комнаты, резко повернув налево по коридору к комнате Бейли. Он взглянул на часы. Прошел почти час. Идеальное время.
Приблизившись к двери, он сделал глубокий вдох, чтобы успокоить гнев и собраться с мыслями. Хантер также был прав насчет Бейли. Девушке не нужно было больше дерьма, и Хоакин не сомневался, что до того, как дело будет закрыто, она получит еще больше. Он отказался причинять ей больше боли, чем это необходимо.
Время решать... ловить рыбу или резать наживку? Преследовать ее и попробовать свои силы в чем-то помимо секса или строго защищать ее и держаться на расстоянии.
Хоакин знал, что подсказывало ему его чутье, когда он приблизился к двери ее спальни. Когда он занес кулак, чтобы постучать, внутри послышались душераздирающие рыдания. К черту стук. Он должен добраться до нее сейчас. Это его обязанность – дать ей то, в чем она нуждалась, и сделать ее мир правильным.
Глава 11
Дверь в ее спальню внезапно задребезжала. Бейли села, когда Хоакин ворвался внутрь с обеспокоенным лицом, держа в руках листок бумаги.
Она вытерла слезы с глаз и щек, жалея, что не может скрыть свой красный нос и опухшие глаза.
– Что?
Он положил листок бумаги на туалетный столик сразу за дверью и уверенно направился в ее сторону.
– Малышка...
Его жалость причиняла боль. Хоакин был непростым человеком. Его было нелегко понять, или поладить с ним. Но он рисковал всем, чтобы уберечь ее, не отрицая этого. Он позволил ей решить, хочет ли она сделать следующий шаг в их странном танце, когда она чертовски хорошо знала, что он ненавидит отсутствие контроля. То, как он смотрел на нее прямо сейчас, как будто он разделил бы моря и выжег землю, только чтобы добраться до нее, заставило сердце Бейли сжаться.
Так опасно...
Он сел рядом с ней, обхватив ладонями ее щеки, и его сосредоточенное выражение лица говорило ей, что никто другой в мире сейчас не имеет значения.
– Поговори со мной.
И что сказать?
– Нечего обсуждать.
– Бейли, я знаю, ты чувствуешь себя одинокой, но это не так.
Господи, он так легко раскусил ее. Вероятно, ей следовало смутиться, но ей просто было слишком грустно, чтобы беспокоиться.
Он заглянул ей в глаза, словно пытаясь проникнуть в ее голову и прочитать каждую ее мысль. Его карие глаза казались такими глубокими на фоне густой бахромы черных ресниц. Они были слишком красивы для такого сурового мужчины. Обычно она легко попадалась на его сверкающий взгляд. Сегодня сострадание в этих глубинах было слишком трудно принять.
– У меня есть Блейн. Когда все это закончится, и я смогу вернуться домой, я заглажу свою вину перед ним.
Он нахмурился.
– К черту Блейна.
– Если бы я могла вырасти на фут выше, была с плечами, как у лесоруба, бородой и другим оснащением, возможно, он бы заинтересовался. Но поскольку это невозможно...
Кривая улыбка скользнула по лицу Хоакина.
– Я рад, что это так. И не пытайся меня отвлечь. Я имел в виду, что ты не одна, потому что я здесь.
Бейли подозревала, что он имел в виду именно это, но не была уверена, что стоит верить ему. В конце концов, он хотел получить от нее информацию, которая – если она у нее вообще была – была заперта глубоко в ее памяти. И он был довольно терпелив. Хотя терпение, похоже, было на исходе. Кроме того, если бы он не собирался общаться со своей собственной семьей, она сомневалась, что он вдруг захотел бы общаться с ней на каком-либо глубоком уровне.
Она попыталась вывернуться. Если бы она этого не сделала, соблазн найти в нём утешение был бы слишком велик, чтобы сопротивляться. Она бы бросилась к нему и рыдала у него на плече. И он бы жалел её ещё больше. И глаза от слёз опухли бы ещё сильнее. Ничто из этого не привлекало.
Хоакин держал крепко.
– Не волнуйся. Я в порядке, – заверила она его, затем наклонилась к тумбочке и потянулась за коробкой салфеток, которую принесла из ванной ранее. Он не отпускал ее. – Твоя сестра кажется милой.
– Ты снова меняешь тему.
Его тон звучал как предупреждение.
– Хоакин... – Бейли искала правильные слова, что–то, что заставило бы его заткнуться, не выплескивая все свои тревоги и чувства. – Просто оставь это. Я устала и измотана. Сегодня там было много незнакомых людей. Обычно я чувствую себя некомфортно в такой обстановке.