– В этом было больше нетерпения, чем искренности.
– Я серьезно. Мне это нужно.
Она умоляла, и ей было уже все равно. Гордость была не нужна перед лицом этой жажды. Бейли ненавидела то, как легко он с ней справился, но, честно говоря, ожидала ли она, что будет наравне с ним? Нет.
– Я шучу, – заверил он ее, затем взялся за кружево вокруг ее талии и медленно начал стягивать кусочек ткани вниз.
Холодный воздух коснулся ее тазовых костей, прежде чем он остановился прямо над ее лобком. Все ее тело напряглось, пока она ждала, желала. Но он тянул время, заставляя ее гадать, продолжит ли он, когда примет решение. Наконец, он потянул шелковые трусики вниз, к ее коленям, прежде чем помочь им упасть к её ногам.
Бейли не смотрела на это, просто видела, как его взгляд остановился на ее набухшей промежности. Она чувствовала его взгляд, как настоящее прикосновение. Все чувствительное между ее ног вздымалось и вибрировало в предвкушении.
Он провел костяшками пальцев по ее влажным, гладким губам.
– Она гладкая.
– Я эпилируюсь воском. Мои костюмы иногда тонкие и прозрачные. Ничего не скрывающие. Мне жаль, если ты разочарован...
– Черт возьми, нет.
Его палец снова скользнул по ее влажной плоти, заставляя ее желудок сжаться в узел, желание усилилось. – Мне это нравится. Раздвинь ноги.
– Почему?
Ее голос дрожал. Эта мысль одновременно пугала и возбуждала ее.
– Потому что я попросил тебя об этом. Если я не могу видеть твою киску, я не могу смотреть на нее и думать обо всех грязных, отличных способах, которыми я собираюсь ее съесть.
У Бейли буквально перехватило дыхание.
– Я...
Остальная часть предложения не материализовалась. Она, наверное, выглядела как идиотка с отвисшей челюстью. И да, она знала, что мужчины делают это с женщинами каждый день, но не с ней.
– Это означает «да»?
Он облизал ее сосок, его карие глаза сверлили ее, темнея и разгораясь по мере того, как он это делал.
– Да.
Звук был больше похож на прерывистое дыхание, чем на слово.
– Хорошо. Скоро. Во-первых, я хочу действительно заставить тебя кончить и смотреть на твое лицо.
Он снова наклонил голову и приник ртом к другому соску, ритмично посасывая, в то время как его палец скользнул вниз по ее животу и остановился прямо над ее ноющим лоном.
– Раздвинь ноги. Я не буду просить снова.
Бейли не колебалась. Если у нее никогда не было настоящего оргазма, значит, она хотела его. И она хотела, чтобы Хоакин ей в этом помог. Если он все равно собирался оглушить и потрясти её, она могла бы с таким же успехом пойти ва-банк или отправиться домой.
Он усмехнулся.
– Это прекрасно, малышка. Мне нравится, что ты жаждешь моих прикосновений. Я хочу, чтобы ты так же жаждала трахаться.
– Ты так разговариваешь со всеми женщинами?
Хоакин склонил голову набок, явно размышляя.
– Обычно я ничего не говорю. Почему-то я не могу не говорить с тобой. Не уверен, с чем это связано. Тебя это беспокоит?
Она покачала головой.
– Мне это нравится.
– Я не могу обещать, что это продлится долго, когда мы перейдем к делу, но... да. Мне нравится пугать тебя некоторыми словами. Ты знала, что краснеешь? Твоя кожа такая светлая, что ты вся порозовела. Это меня заводит.
Жар пополз по ее щекам, и она рассмеялась.
– Даже так?
– Именно.
Он прижался поцелуем к ее губам, к подбородку, затем провел губами по ее соскам. Прежде чем она успела запротестовать, его пальцы снова погрузились в ее лоно, скользнули прямо по клитору.
Бейли разинула рот и напряглась, всхлипывая, когда он не прекратил.
Затем он ввел в нее палец, в то время как его большой палец все еще поигрывал с маленькой бусинкой выше.
– Господи, Бейли... Ты такая тугая и горячая. Я не могу дождаться, когда мой член войдет в тебя.
Она не ответила, её голос и разум изменили ей. Она, наконец, перестала бороться с неизбежным и отдалась удовольствию на грани взрыва, которое он выжимал из нее.
Добавив в нее еще один палец, Хоакин глубоко проник, затем начал теребить ее клитор маленькими кругами, больше дразня, чем нажимая. Как всегда, заставляя ее страдать и ждать. Но потребность всё увеличивалась, вцепляясь в неё, пока у нее не закружилась голова. Пока ее живот не напрягся, а бедра не задрожали. Пока она не затаила дыхание, отчаянно нуждаясь в его следующем шаге.
Апогей экстаза продолжал нарастать. Ее охватило головокружение. Желание кричало внутри нее, просто ожидая еще одного прикосновения...
– Ты чертовски сексуальна. Сейчас ты кончишь. Сделай это... для меня.
Глава 12
Хоакин стиснул зубы, наблюдая, как сексуальный румянец заставляет все тело Бейли порозоветь. Казалось, целую вечность он гадал, как она будет выглядеть и звучать, когда кончит. Он втянул ее сосок в рот и потянул, когда его пальцы коснулись местечек, из-за которых ее дыхание стало прерывистым. Она закричала – пронзительный, панический звук, чреватый потребностью и потерей контроля. Ее глаза расширились, ее взгляд впился в его глаза и умолял. Её желание отозвалось в его члене.
Черт возьми, он еле сдерживался.
Со своим следующим воплем она обхватила его ладони, ее клитор превратился в камень под его большим пальцем. Она пульсировала и извивалась, оседлав волну оргазма – такого у нее никогда в жизни не было. Осознание того, что он был первым мужчиной, доставившим ей это удовольствие, и представление о том, что он, возможно, единственный мужчина, который когда-либо доставлял ей это удовольствие, опасно подводили его к краю.
– Хоакин...
Она мяукнула его имя, выгибая спину.
Он не сдавался, продолжая стимулировать ее на всем пути через гребень пика, затем осторожно опустил ее вниз, пока она, тяжело дыша, не посмотрела на него, ее голубые глаза были полны удивления. Господи, его грудь, казалось, вот-вот разорвется. Его сердце наполнилось чем-то, чего он не мог объяснить. Остальная часть его раздувалась от гордости, потому что сегодня вечером он был не просто мужчиной, а мужчиной, в котором она нуждалась.
Откуда, черт возьми, все это взялось?
Долгие мгновения спустя, сладкий вздох сорвался с ее губ. Насыщенный румянец залил ее лицо. Тело обмякло, глаза стали мечтательными.
– Это был оргазм.
На ее лице была дурацкая улыбка.
– Угу.
Он сглотнул, пытаясь побороть желание снять джинсы и трахнуть ее в ближайшие десять секунд. Но, логически рассуждая, понимал, что ей нужно восстановиться, и стоит дать ей время. Это было нелегко.
– Я так чертовски сильно хочу тебя, Бейли.
Он легонько потер ее клитор, что заставило ее изогнуться и захныкать. Когда она раздвинула ноги немного шире, молча прося его о большем, Хоакин понял, что снова овладел ею. Теперь она будет принадлежать только ему.
– Да..., – она беспокойно заерзала, все еще пьяная от стимуляции и выброса дофамина и эндорфинов.
– Скажи мне трахнуть тебя.
Его рычащие слова прозвучали грубо. Это было все, на что он был способен. Наверное, ему следовало сказать ей, что он хочет заняться с ней любовью. Но там, где дело касалось Бейли, он, казалось, не мог найти ни терпения, ни сдержанности. Он даже не был уверен, что снова узнает свое чертово имя, пока не наполнит ее своим членом и не обретет забвение освобождения.
Его дыхание стало только более прерывистым, пока он ждал ее ответа. Она моргнула и попыталась сосредоточиться. Ее губы приоткрылись, блестящие, опухшие, красные. Затем она приподняла свои бедра навстречу ему.
Господи, она убьет его, если он в ближайшее время не войдет в нее.
– Трахни меня, Хоакин.
Вероятно, ему следует предупредить ее, что это не будет романтично, нежно или легко. Вероятно, ему следует сделать глубокий вдох и замедлиться. Но его пальцы легли на ширинку, и мозг включил автопилот. Он рванул застежку, рывком расстегнул молнию и отбросил все в сторону, устроившись между ее ног. Все, что он мог видеть, это нирвана ее киски. Все, что он мог чувствовать, – это сильное желание, бегущее по его венам. Никогда еще ничто не было таким срочным. Ни одна женщина никогда не заставляла его так страстно желать удовлетворения.
Хоакин схватил ее за бедра и прижался к ее отверстию. От одного прикосновения его чувствительной головки к ее горячей, влажной плоти по его позвоночнику пробежала электрическая дуга. Он запрокинул голову и застонал, продвигаясь вперед. Он не мог войти в нее достаточно быстро, не мог трахнуть ее достаточно глубоко.
Не потребовалось много времени, чтобы заметить, что она была чертовски тугой. Он зарычал, пытаясь прорваться внутрь, но потерпел неудачу.
– Малышка, – прошептал он ей в губы. – Сделай глубокий вдох.
Как только она это сделала, он завладел ее ртом, поглощая ее в требовательном поцелуе. Когда он это сделал, Хоакин выгнулся вперед. Ее тело уступало ему мучительный дюйм за дюймом. Он мгновенно занял место, которое она уступила ему.