Его головка скользнула внутрь ее изнуряющего жара, во влажное чувствительное местечко. Он зажмурился от удовольствия. Он не хотел прерывать поцелуй, но у него вырвался стон. Под ним она потрясенно втянула воздух, но раздвинулась для него шире.
Ощущение ее было таким, каким он его себе представлял. Черт возьми, она была прекраснее, чем волшебный сон. Хоакин толкнулся немного глубже, изо всех сил молясь, чтобы он не причинил ей боль. Для нее это было давно, и ее последний парень, очевидно, был профаном в постели. Но, черт возьми, погрузиться в нее оказалось сложнее, чем проникнуть в Форт-Нокс.
Он прикусил зубами ее нижнюю губу.
– Дыши. Вот так. Вдыхай. Да... Теперь выпусти это.
Когда она это сделала, ее тело расслабилось. Он протолкнулся внутрь до конца. Ее набухшая киска окутала его, плотно обхватив, что лишило его равновесия и способности думать о чем угодно, кроме как врезаться в нее и заставить ее кончить снова.
Хоакин отстранился, и дрожь ощущения пробежала по его спине. Он застонал, выругался, сжал ее крепче. Черт возьми, она уничтожит его самоконтроль.
Он взял ее за подбородок и снова завладел ее губами, нуждаясь в том, чтобы быть внутри нее во всех отношениях. Его язык глубоко погрузился и вошёл в ритм с его членом. Под ним она дрожала и выгибалась, извивалась и снова краснела.
Он должен был заставить ее кончить еще раз. Одному богу известно, как долго он продержится в этой сладко-уютной киске.
Подсунув одну руку под ее задницу, он наклонил ее и немного соскользнул вниз. Когда он встал на колени и снова приподнялся, головка его члена скользнула по ее самому чувствительному месту внутри. Он надавил на клитор. Она замяукала, сжав кулаки и приподняв ноги, чтобы обхватить его бедра. Черт, он никогда не видел более сексуальной женщины.
Он погрузился глубже, подталкивая её к кульминации. Ее крик блаженства был почти такой же наградой, как экстаз, пронесшийся по его телу.
– Я..., – она не могла отдышаться. – Я собираюсь...
– Кончи, малышка. Да. Черт. Сделай это.
Ее спина изогнулась, а лицо исказилось. Он продолжал толкаться в нее, темп был медленным и мучительным, царапая ее внутренности с каждым толчком. Она кричала, как дикая кошка, ее руки дергали за манжеты и сотрясали изголовье кровати. Эти сильные мышцы на ее бедрах сжимали его, как и обхват ее киски. Удовольствие не просто обжигало и обжигало. Это превратилось в ядерную бомбу, вскипятило его вены, обуглило его сдержанность и стерло его способность наплевать на что угодно, кроме как разделить этот оргазм с ней. В следующий раз – а он обязательно будет – он будет действовать медленно и найдет способ не врезаться в нее изо всех сил. Он любил бы ее гораздо нежнее. Но не сейчас.
– Блять!
Его яйца казались тяжелыми и тугими, когда возникло покалывание. Ощущение приближающегося оргазма достигло пика. Хоакин крепко сжал ее, задаваясь вопросом, как ему не сойти с ума. Ещё только собираясь кончить, он уже знал, что это не будет похоже ни на одну предыдущую кульминацию.
Он скорее потеряет свои следующие пятьдесят лет, чем откажется от следующих тридцати секунд с Бейли.
Как только эта мысль пришла ему в голову вместе с остро-сладким запахом ее киски и женственным ароматом чего-то цветочного и экзотического, он потерял себя.
Давление внутри него уступило место сексуальной агонии. Крик вырвался из его горла, обдирая его до хрипоты. Он вошел в нее еще глубже, набирая темп, утолщаясь, а затем высвобождаясь со взрывом экстаза.
В этот момент он понял, что настолько потерял голову, что мысль надеть презерватив даже не пришла ему в голову. Одно это ошеломило его несказанно. Он никогда, никогда не забывал надеть перчатки. Но это было еще не все. Он также дал Бейли гораздо больше, чем свое семя. Что-то в его груди извивалось и скреблось, дергая его, избивая. Он посмотрел на нее сверху вниз, на ее мягко приоткрытые губы, на удивление в ее голубых глазах, на выступающие сочные соски.
Моя, моя, моя...
Да, вся его. Привязанности никогда не были его коньком, и он задавался вопросом, пройдет ли эта потребность прижать ее к себе навсегда.
Когда он излился в нее в шокирующем, кажущемся бесконечным оргазме, он искренне сомневался в этом.
***
Бейли прислушивалась к звукам Хоакина в душе, ее сердце бешено колотилось. После того, как он медленно вышел из нее и снял с нее наручники, всё тело покалывало с головы до ног. Она вылезла из постели и бросилась в душ. Ее слезы только начали течь, когда он открыл дверь ванной и ворвался в комнату.
На самом деле, он нырнул в душ вместе с ней без приглашения.
– Что не так? – спросил он, обнимая ее.
Хоакин стоял слишком близко. Эмоционально она чувствовала себя так, словно он поцарапал ее до крови. Присутствие его в ее личном пространстве сейчас просто снова ударило по ее психике пугающей уязвимостью.
Она отстранилась, но он не отступил ни на дюйм.
– Бейли... – предупредил он.
– Ничего.
Она не знала, как еще ему ответить.
– Сегодня всё – вечеринка, фотография, секс – это было слишко.
Его черты смягчились.
– Если я набросился на тебя слишком сильно, прости.
– Всё это слишком эмоционально. Я этого не ожидала.
– Я тоже не был готов, – признался он. – Я хотел быть мягче.
Бейли покачала головой.
– Это было бы не тем, что тебе нужно. Я думаю, что и мне не нужно было другого. Это точно было совсем не похоже на мой прошлый раз.
Он стиснул зубы.
– Сотри его из своей памяти.
Он ревновал? Как бы безумно это ни звучало, это был единственный вывод, к которому она могла прийти.
– Не волнуйся, – заверила она его. – Он – причина, по которой мой первый раз стал моим последним.
– Ты что, издеваешься надо мной?
Хоакин казался шокированным. Она предположила, что в ее возрасте у него уже был секс миллион раз. Она просто не понимала, в чем тут дело, пока не появился он.
Бейли оттолкнула его.
– Я могу принять душ одна. Ты не обязан мне помогать.
– Мне жаль. Я выразился неправильно. – Он снова потянулся к ней, обхватив руками ее талию и притянув ближе. – Я просто удивлен.
Это задело. Она оттолкнула его назад.
– Ты удивлен, что я не сплю с кем попало?
– Нет. Я не это имел в виду. Забудь. Ты взволнована и расстроена. Мой мозг все еще затуманен удовольствием. Я тебя не оставлю.
Он потянулся за мылом, как будто вопрос был закрыт.
Она была одновременно раздражена и испытала облегчение. Боже, ее голос звучал противно.
– Ты привык добиваться своего.
– Не всегда, но я сражаюсь, когда знаю, что я прав.
Как в этом случае. Например, спасти ее жизнь. Например, не оставлять ее одну, чтобы она могла разобраться в своих чувствах сейчас?
Растерев ароматизированный брусок между ладонями, он намылился, затем положил мыло обратно в тарелку.
– Повернись.
– Я могу помыться сама.
– Я знаю, – он вздохнул. – Ты можешь перестать упрямиться на секунду и позволить мне позаботиться о тебе? Я въехал в тебя, как грузовик Мака. Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке, чтобы я мог чувствовать себя менее виноватым.
Когда он так выразился... Она кивнула и развернулась, подставляя ему спину и перекидывая волосы через плечо, чтобы они не мешали.
Его руки прошлись по ее спине, начиная с лопаток, затем скользнули вниз по грудной клетке. Он обнял ее за талию, заключая в свои сильные объятия. Придвинувшись ближе, он поцеловал чувствительное место, где соединялись ее шея и плечо. Он подышал на ее кожу и прикусил мочку уха, когда провел мыльными ладонями по ее бедрам, а затем прижался к ее телу.
– Ты такая чертовски красивая, – пробормотал он.
Она вздрогнула, когда он провел языком по ее шее, чтобы прижаться к другому уху.
– Спасибо тебе за то, что доверила мне свое тело, за то, что отдала свою жизнь в мои руки.
Когда его ладонь скользнула внутрь, по ее животу, затем начала скользить ниже, Бейли напряглась. Его пальцы прошлись по набухшим губкам ее лона, чтобы коснуться чувствительного клитора.
Она ахнула и схватила его за запястье, закрыв глаза.
– Остановись. Как только я зашла в душ, то поняла, что мы забыли презерватив.
– Я чист, – поклялся он. – Если ты хочешь, чтобы я это доказал, я это сделаю.
– Если ты не стерилен, это не единственная проблема.
– Что бы ни случилось, мы все уладим.
Она резко повернулась к нему.
– Твоя собственная семья, люди, с которыми ты вырос, никогда не видят тебя. Зачем тебе возиться с какой-то девчонкой, достаточно глупой, чтобы позволить тебе похитить ее и обрюхатить? Ты бы этого не сделал. Держу пари, что, если бы я завтра сказала тебе, что беременна, ты бы убежала в ужасе. Я возьму на себя половину вины за эту ошибку, но сделай мне одолжение. Не прикасайся ко мне больше.