– Да.
– Я не знаю, где это, – автоматически запротестовала она.
– Шон может рассказать нам.
Вероятно, он мог бы, но...
– У ЛОССа было около пятнадцати лет, чтобы обыскать это место. Если бы мой биологический отец спрятал там результаты исследований, разве они не нашли бы их? Разве это место не было занято кем-то другим или снесено, или что-то в этом роде?
– Мы это выясним. Я собираюсь пробудить твою память, и надеюсь, что что-нибудь в этом доме покажется тебе знакомым. Ты могла бы смотреть на... что угодно и вспоминать свое прошлое. Фотография Маккиви сотворила чудо.
Бейли не могла с этим поспорить, хотя ей хотелось бы иного.
– Мне страшно.
– Я не виню тебя. Я никогда не мог смириться с домом, в котором вырос. Ты потеряла всю свою семью и не знаешь, что это вызовет. Ты была очень смелой с тех пор, как я забрал тебя из Хьюстона. Ты можешь побыть такой еще немного? Для меня?
Его речь была отчасти льстивой, отчасти шантажирующей. Бейли вздохнула. Но какой у нее был выбор? Если она хотела жить, она должна была изучить все возможности.
– Да.
***
Хоакин позвонил Шону, и направился на север. Рядом с ним спала Бейли. Они остановились, чтобы позавтракать в фаст-фуде и выпить кофе. Когда ему протянули промасленный пакет у окна, она сморщила нос; затем она сняла весь сыр и деликатно откусила от сэндвича.
Он улыбнулся воспоминанию, затем бросил на нее взгляд. Понятия не имел, почему он так... привязался к ней. От всех остальных в жизни он мог просто уйти. У его матери были его сестры. У его сестер были свои мужья. Никто из них в нем не нуждался.
Но Бейли? Она нуждалась.
Однако не жалость удерживала его с ней. Отнюдь нет. Ему не нравилось находиться вдали от нее, он даже чувствовал себя странно, не в своей тарелке, когда ее не было рядом. Ему нравилось видеть ее улыбку, он возбуждался, когда она смеялась. Вид ее такой безмятежной сейчас наполнил его покоем. Что, черт возьми, это значило?
– Вы двое в порядке? – сказал Шон вместо приветствия, как только ответил.
– Отлично. Спасибо. Просто веду машину, – сказал он тихо, чтобы не разбудить Бейли. – У тебя есть адрес фермы, на которой она жила со своими родителями?
– Ты направляешься туда?
– Я не знаю, что еще можно сделать. Но она справедливо заметила, что у ЛОССа были годы, чтобы прочесать это место.
– И у федералов тоже. Они взяли все виды оборудования – гидролокаторы, рентгеновские снимки, инфракрасные камеры – и не нашли ничего, кроме колонии мышей у сарая.
– Единственное, чего у них не было, так это воспоминаний Бейли.
– Поезжайте туда. Стоит попробовать.
Шон продиктовал адрес, а затем ввел его в курс их плана по обеспечению безопасности свадьбы. Хоакин знал, что Бейли очень не хотелось её пропускать. Честно говоря, он тоже так думал. Шон и Калли заслужили хорошее начало своего брака, и Хоакин никогда не воспринимал серьезно отношения между тремя людьми, но с железной волей Торпа, преданностью Калли и способностью Шона договариваться о перемирии у них было бы большое будущее.
Хоакин задавался вопросом, что, черт возьми, он будет делать со своей жизнью, когда это дело закончится. Теперь у него не было работы. Его дерьмовая квартирка на самом деле не могла считаться домом. Он отдалился от своей семьи, и его единственный близкий друг был мертв. Ему было за тридцать... и ему нечем было похвастаться.
Господи, послушай его. Он должен был поднять свою плаксивую задницу и двигаться дальше. Он найдет другую работу, другое дело, другую дыру, может быть, даже больше друзей.
Но не другую Бейли.
Эта мысль ударила его промеж глаз.
– Алло? – спросил Шон. – Ты меня слышишь?
– Да.
Хоакин снова включился в разговор.
– Прости. Мой сотовый на минуту отключился. Ты можешь повторить?
– Конечно. Будь осторожен. Если мы наткнемся на что-нибудь еще, мы будем держать вас в курсе.
– Спасибо, мужик.
– А ты дай нам знать, как у тебя дела. Калли доводит себя до исступления.
И разве это не тронуло бы сердце Бейли?
Хоакин почувствовал, как у него сжалось горло.
– Спасибо.
Когда они закончили разговор, Хоакин поблагодарил свою счастливую звезду за то, что купил автомобиль с программой GPS. Он ввел адрес в систему, которая выдала координаты. Осталось всего двенадцать с небольшим часов.
***
Час за часом пролетали в машине. Бейли смотрела в окно на медленно меняющийся пейзаж. Прямая дорога уходила за горизонт. Листва изменилась. Воздух стал холоднее. В Техасе практически наступила весна, но на севере это ещё не совсем чувствовалось.
После Литл-Рока намеков на цивилизацию становилось все меньше и меньше. В северо-восточной части Арканзаса все еще лежал снег. Миссури выглядела ужасно по–зимнему, учитывая, что был апрель. Она так и не спросила, куда именно Хоакин ее везет.
По правде говоря, она не была уверена, что хочет это знать.
С каждой пройденной милей ее желудок сжимался все сильнее. Каждая клеточка ее тела дрожала от страха. Что, если вид дома ее детства пробудит воспоминания? Что, если этого не произойдет? И что случится, если она вспомнит кровавую бойню, которую Маккиви устроил над ее семьёй? Бейли могла только поверить, что она сбежала, потому что ее отец отправил ее на улицу, чтобы спрятаться, а ЛОСС не обратил особого внимания на количество детей, которых произвел на свет Асланов.
– Ты притихла, – в конце концов сказал Хоакин.
– Я в порядке.
– Не втирай мне очки. Ты волнуешься.
– Да, – призналась она. – Что это меняет?
Он вздохнул, когда они въехали в Иллинойс.
– Ты голодна?
– Собираешься снова накормить меня фаст–фудом?
От этой мысли ее желудок взбунтовался.
– Возможно. Я пытаюсь добраться до места назначения до наступления темноты. Нет смысла обыскивать дом в темноте.
– У нас все равно будет не так много времени до того, как закончится световой день. Ты, должно быть, устал. Весь день был за рулем. И наверняка плохо спал прошлой ночью.
– Я ни на секунду не жалею об этом. А как насчет тебя?
Жар залил ее щеки.
– Мне понравилось. Теперь я, конечно, понимаю всю эту шумиху вокруг секса.
Бейли подумала бы, что большинство мужчин возгордились бы, когда девушка хвалила их мастерство. Но он нахмурился.
– Значит, я был хорош в постели, но это ничего не значило?
– Нет, я...
Почему этот мужчина так легко вывел ее из себя?
– Я спасаю свою жизнь бегством. И ты не останешься здесь. Твоя сестра очень ясно дала это понять прошлой ночью. Так почему это имеет значение?
Он только хмыкнул.
– Мы отложим этот разговор, пока не выясним все остальное, но я еще не закончил.
Здорово.
Они остановились и съели что-то вроде полезного обеда. Сэндвичи с мясными полуфабрикатами явно не относились к диетическому питанию, но она добавила в свой рацион овощи, это всё, что она могла сделать. Если она каким-то чудом попадет на прослушивание на следующей неделе, она не хотела быть сильно не в форме. После этого они продолжили в относительной тишине, и она возилась с радио, сигнал пропадал по мере того, как проходили мили.
День почти перешел в вечер, когда Хоакин свернул на грунтовую дорогу. Ее желудок сжался, и она подумала, не потеряет ли она свой обед. Каким-то образом она знала, что путь по этой дороге займет не больше мили или около того. Казалось, это заняло целую вечность, но и этого было недостаточно.
Прошло совсем немного времени, прежде чем он замедлился. GPS показывал, что их пункт назначения находится слева. Бейли прижала руки к животу, глядя на, казалось бы, безобидный, хотя и заброшенный фермерский дом, который превращался в дом ужасов в ее ночных кошмарах.
Строение все еще было выкрашено в белый цвет, хотя время и погода местами облупили его. Качели, которые она видела в своих снах на одной стороне дома, проржавели и выглядели как нечто, готовое к отправке на свалку. Остатки форта ее брата между двумя деревьями накренились. Если бы она не знала, что когда-то здесь стояла игровая крепость, то никогда бы не догадалась об этом по её нынешнему виду. Занавеска свисала с переднего окна, которое, как знала Бейли, находилось на кухне. На самом деле драпировка представляла собой изображение маленьких чайных чашек и блюдец. Крыша знавала лучшие времена.
Все это место выглядело заброшенным.
– Ты побледнела. Тебе что-нибудь кажется знакомым?
Ее охватила печаль. Затем ярость. ЛОСС отнял у нее все. Теперь, когда она сидела здесь, глядя на дом, она вспомнила смех. Отец любил щекотать ее по утрам. Мать учила ее и ее сестру танцевать в гостиной.
Потребность одной организации привести мир к тому порядку, к которому они стремились, в мгновение ока уничтожила все, что было ей дорого.