Хоакин кивнул.
– Он, должно быть, знал, что не сможет скрываться бесконечно с женой и тремя детьми. Вероятно, он понял, что они будут использовать ужасные пытки, чтобы получить информацию, которую они искали, поэтому вместо того, чтобы заставить свою семью страдать или позволить им использовать страдания его близких, чтобы надавить на него, он убил их так гуманно, как только умел.
– Это кажется таким сюрреалистичным. Виктор Асланов не был жестоким человеком. Он любил смеяться. Он любил. Он..., – Бейли залилась слезами.
Хоакин чувствовал себя неспособным облегчить ее бремя, и это расстраивало его еще больше.
– Его загнали в угол, и он, скорее всего, сделал то, что, по его мнению, должен был сделать. Вероятно, он умер с большим сожалением, но продажа информации ЛОССу, которую он не мог или не хотел предоставить, должна была быть очень серьёзной. Его последний день со всеми вами, должно быть, был таким горько-сладким.
– Он пел мне эту песню снова и снова. Он заставил меня спеть ее вместе с ним. Он сказал мне никогда не забывать об этом.
– Это должно что-то значить.
Бейли кивнула, ее глаза остекленели. Она выглядела такой потерянной. Он видел похожие выражения на лицах людей, которые были свидетелями слишком большого насилия или ужасов войны. Неудивительно, что ей столько лет снились кошмары.
– Я думаю, что так и должно быть. Спой мне еще раз все, что сможешь вспомнить.
Она нащупала мяч и протянула ему. Он ударил губчатым шариком по приборной панели. Поймав его, прислушался. Бейли закрыла глаза, обратилась внутрь себя и сосредоточилась. Хоакин не перебивал ее.
– Хикори в парке. Мышь прячется в темноте. У крашеного забора прыгни на три шага влево. Иди по тропинке к указателю возле причала. – Она пожала плечами. – Вот и все. Я и раньше была в замешательстве, но... это всё.
– Это словесная карта. – Он вылез из внедорожника и оглядел ферму. – Здесь нет ни парка, ни крашеного забора, ни причала. Если Хикори означает дерево хикори, то я не вижу его в этом дворе.
Она оглядела окрестности.
– Я не знаю, где мы были, когда он начал учить меня этой песне. Я устала. Может, когда я немного отдохну, то подумаю об этом еще немного...
Хоакин очень надеялся, что у них есть время до того, как Маккиви догонит их или Бейли сломается. Он знал, что она сделает все, что в ее силах, но эмоциональный стресс, который она перенесла, был больше, чем кто-либо мог вынести.
– Ты знаешь какие-нибудь водоемы поблизости, где мог бы быть парк с причалом?
Она помолчала, затем покачала головой в безмолвном страдании. Бейли нуждалась в хорошей еде, бокале вина, ночном сне – и в том, чтобы он обнимал ее. Как бы сильно он ни хотел найти ответы на все вопросы, сейчас она не была готова к решению этой задачи.
– Пойдем. Мы найдем подробную карту этого района в Интернете и посмотрим, не заинтересует ли тебя что-нибудь.
Ее плечи поникли.
– Я чувствую, что подвожу тебя.
– О, это не так, малышка. Отнюдь нет. Ты заставила себя сегодня вспомнить так много. Это даётся тебе нелегко, но ты продолжаешь бороться. Я действительно горжусь тобой. – Он обхватил ее щеку ладонью. – Пойдем, найдем тебе хорошую еду и кровать, переночуем. Как тебе эта идея?
Она моргнула, глядя на него, в глазах застыл вопрос.
– Ты останешься со мной?
– Безусловно. Каждое мгновение, когда я нужен тебе и, возможно, больше, чем тебе бы хотелось. – Он посадил ее в машину, затем захлопнул дверцу и побежал к водительскому месту. – Просто ляг на спину и закрой глаза. Ты заслуживаешь передышки. Как только ты отдохнешь, мы вернемся к этому вопросу и посмотрим на него свежим взглядом. Может, мы упускаем что-то очевидное, или, может, другое воспоминание поможет нам.
– Может быть. – Ее голос звучал отстраненно и устало.
Хоакин схватил ее за руку и потащил прочь от дома, наполненного ужасными воспоминаниями. Сделав это, он набрал номер Шона, намереваясь посвятить его в откровения Бейли. Зазвонил телефон, и Хоакин взглянул в зеркало заднего вида на причудливый фермерский дом. Он искренне надеялся, что ей никогда больше не придется приходить сюда. Если она захочет это сделать, то определенно это будет ещё не скоро.
***
Бейли смотрела в окно мчащегося внедорожника, наблюдая, как пейзаж медленно превращается из сельского в пригородный. Она действительно понятия не имела, куда Хоакин намеревался ее отвезти. Имело ли это значение?
Оцепенение притупило чувства, оставив после себя только растерянное разочарование и шок. Почему она до сих пор не поняла, что Виктор убил свою собственную жену и двух старших детей? Неужели ФБР знало и просто решило скрыть этот факт? Бейли задавалась вопросом, какие еще ужасные истины откроются ей, при попытках вспомнить прошлое.
– Хочешь поужинать? Или ты просто хочешь поспать?
До того, как они посетили дом ее детства, она умирала с голоду. Теперь она не думала, что сможет съесть хоть кусочек.
– Хочу принять душ.
Она хотела отмыться от этого – от ощущения того, что её произвел на свет отец, настолько сумасшедший или отчаявшийся, что убил свою семью. Такого рода сенсации обычно появлялись в вечерних новостях или на первой полосе газеты. Когда она слышала подобные истории раньше, Бейли всегда считала, что у семьи, должно быть, всегда были проблемы. Почему никто из них заранее не попросил о помощи? Почему вместо этого люди прячут голову в песок? В ее случае ничего из этого не было правдой – по крайней мере, в ее воспоминаниях. И она должна знать. Все, что она делала сегодня, это воскрешала свои давно утраченные воспоминания. Если бы раньше в ее семье были какие-то раздоры или насилие, она, конечно, вспомнила бы об этом сегодня.
– В душ. Конечно. Давай заправим машину и поищем отель.
После короткой остановки на заправочной станции Хоакин забежал расплатиться наличными и посмотрел на свой телефон. Через несколько мгновений он появился с парой бутылок воды в руках. – Недалеко отсюда есть приличное местечко. Ты можешь привести себя в порядок, а потом решить, хочешь ли ты есть или спать.
– Тебе тоже нужно что-нибудь поесть, – заметила она. Беспокоиться о нем было намного легче, чем думать о том ужасном дне.
– Я могу позаботиться о себе позже. – Он потянулся к ее руке. – Прямо сейчас я здесь, чтобы ты могла на меня опереться. Все, что тебе нужно, хорошо?
Благослови его господь, сегодня он действительно был ее опорой. Он ни разу не отходил от нее. Более того, он, казалось, понимал, что она пока не может говорить о том, что произошло. Бейли почти поверила, что, если позже ей понадобится помощь, он все также будет рядом.
Добро пожаловать в заблуждение. Приятного вам пребывания!
– Спасибо. – Она сжала его руку. – Ты точно не подписывался на мою драму и...
– А ты не подписывалась на мое похищение. Или чтобы я заставил тебя признать совершенно новую личность. Или сводить тебя в БДСМ-клуб, познакомить со своей сестрой, отшлепать тебя... – Он поморщился.
Несмотря на все напряжение дня, его самоуничижение вызвало у нее улыбку.
– Ты рассуждаешь как настоящий прекрасный принц.
– Ты так считаешь? Что я могу сказать? – Он пожал плечами. – Я воспринимаю выражение «сразить наповал» буквально.
Она послала ему слабую улыбку. Присоединяться к его шуткам было гораздо удобнее, чем снова и снова прокручивать в голове смерть своей семьи.
– Надеюсь в следующий ты не будешь проявлять столько усердия, – съязвила она.
– Обычно я парень на все сто, но я посмотрю, что могу сделать.
Остаток пути до недорогого сетевого отеля они проехали в молчании. Хоакин заехал на стоянку и пошел снять комнату, спрятав ее во внедорожнике. Бейли осталась за тонированными стеклами, жалея, что не может закрыть глаза и заставить ужас сегодняшнего дня исчезнуть. С тех пор как она вернулась в дом детства, у нее было ноющее беспокойство, от которого она не могла избавиться. Она оставалась настороже, высматривая вокруг себя любого, кто выглядел подозрительно.
Из микроавтобуса вышла семья, выглядевшая утомленной дорогой. Мать повела троих детей с игрушками в руках ко входу, пока отец забирал багаж.
Из отеля вышла пара. Женщина украдкой огляделась по сторонам, затем повернулась к мужчине. Он страстно поцеловал ее. Когда они оторвались друг от друга, она посмотрела на часы и полезла в сумочку за ключами. Она носила обручальное кольцо. У мужчины его не было. Они направились к разным машинам. Бейли задавалась вопросом, знал ли муж этой женщины о том, что у нее есть любовник, или он игнорировал признаки проблем дома.
Другой мужчина в толстовке с капюшоном припарковался у входа в отель и выпрыгнул из серебристого седана, засунув руки в передние карманы куртки. Был ли он наставившим рога мужем этой женщины? «Интересно», – подумала Бейли, осматривая парковку. Его пристальный взгляд остановился на ней на долгое, пугающее мгновение. Его глаза казались мертвыми. Бейли поежилась. Но он быстро отвел взгляд, как будто все еще искал что-то или кого-то. Она вздохнула с облегчением.