Он осторожно потянул за пряди, падающие ей на спину.
– У меня в комнате нет презервативов. Я купил несколько сегодня, но они в машине. Если это то, чего ты действительно хочешь, я пойду и принесу их.
Он должен. Она должна позволить ему.
– Нет. – Слово вырвалось само собой.
Бейли и представить себе не могла, что выпустит его из виду. Она не могла расстаться с ним ни на мгновение. Это было нелогично. С другой стороны, отчаяния не было. Ей нужно было почувствовать его самым естественным образом, как мужчина женщину, естественно и по–настоящему.
Чтобы между ними ничего не было.
– Я не хочу, чтобы ты его надевал.
Он колебался.
– Бейли, я не думаю…
Она рванулась вперед и прижалась губами к его губам, ее руки вцепились в его джинсы. Она не хотела думать прямо сейчас. И не хотела, чтобы он думал. Она просто хотела чувствовать. Ну и что с того, что она была безрассудна? Все остальное в ее жизни полетело к чертям не по ее вине. Только одно мгновение с ним. Чистая связь, которую никто не мог стереть, и то, что она никогда не забудет. Не слишком же многого она просит?
Он отстранился и схватил ее за запястья, прежде чем она успела расстегнуть молнию на его брюках.
– Я тоже хочу тебя. Так чертовски сильно. Когда я погрузился глубоко в тебя, ощущение того, что ты рядом со мной без каких-либо барьеров, было самым большим удовольствием, которое я когда-либо испытывал. Я бы все отдал, чтобы снова это пережить. Но что, если ты забеременеешь?
Хоакин открыл рот, как будто хотел сказать что-то еще, но она оборвала его.
– Я всё понимаю. Мне просто сейчас все равно. Весь мой день был окружен смертью. Я должна почувствовать себя живой. Я не хочу чувствовать латекс. Мне нужно чувствовать тебя. Ты говоришь, что будешь здесь ради меня. Сделай это. Пожалуйста...
Его пальцы сжались на ней, когда он изучал ее лицо. Она увидела момент, когда он решил сдаться, и восторг усилился, вскипев в ее крови.
– Черт, – пробормотал он, затем поднял ее на руки и вынес из ванной.
Секундой позже он положил ее на матрас. Прежде чем она опустилась на него, он схватил ее за бедра и потянул, притягивая ее к краю кровати и широко раздвигая ее ноги. Резкими движениями он сорвал с себя футболку и опустился на колени. Бейли едва успела догадаться о его намерениях, прежде чем он прижался губами к ее киске и провел языком по ее влажной плоти, прижимая язык к клитору.
Она вскрикнула от мгновенного взрыва ощущений. Но он не сдавался. Вместо этого Хоакин раскрыл ее шире и ласкал так, словно изголодался по ее вкусу. Наслаждаясь, он точно знал, где и как сосредоточить свой язык, чтобы заставить вспыхнуть каждый нерв в ее теле.
Она посмотрела вниз на своё тело, наблюдая, как его темная голова работает у нее между ног. Как будто почувствовав, он открыл глаза и поймал ее взгляд. Его рот на ее лоне, его пристальный взгляд, соединенный с ее взглядом – это, должно быть, самая эротичная вещь, которую она когда–либо видела. Новая вспышка возбуждения осветила ее организм.
– Ущипни себя за соски. Дай мне посмотреть, как ты это делаешь, – потребовал он, покусывая ее бедро.
Бейли покраснела. Она никогда не прикасалась к своей груди во время мастурбации, но зная, что он будет смотреть на то, как она ласкает маленькие бугорки, надеясь, что это сведет его с ума... она не могла дождаться.
Не колеблясь, она сжала свои соски между большим и указательным пальцами. Мгновенное покалывание потрясло ее, послав огненную линию вниз к клитору. Хоакин застонал и усилил жар, накрыв ее маленький бутончик нервов ненасытными губами.
Под его прикосновением ее холодная кожа горела. Ее напряженное тело растаяло в постели. Ее пустое сердце наполнилось. Хоакин мог быть опасным, отстраненным, трудным. Но он не был безответственным. Если этот мужчина был готов рискнуть той постоянной связью с ней, которая возникла в результате обстоятельств, у него тоже должны быть чувства к ней.
– Вот так, – наставлял он. – Сильнее. Сделай так, чтобы твои соски покраснели. Заставь меня захотеть взять их в рот.
От одних его слов она чуть не захныкала. Она не знала ничего, кроме него, и сделала, как он сказал, моргая, глядя на него сверху вниз, когда он сосал ее клитор и заставлял извиваться от желания.
Сжатие, рывок, поворот, она почувствовала, как ее твердые кончики наливаются кровью и набухают, когда он прикусил ее, край его зубов задел ее самое чувствительное место. Она ахнула и инстинктивно сильнее сжала соски. Он снова втянул ее плоть в рот, на этот раз укусив ее чуть сильнее. Ее дыхание прерывалось. Когда на этот раз она покрутила соски, крошечная восхитительная болезненность пробудила совершенно новый уровень желания. Насколько хорошо было бы, если бы он засосал кончики в свой горячий рот и поработал над ними еще больше? Насколько сильно она кончит, когда он засунет в нее свой твердый член и доведет ее до оргазма?
Он снова зажал ее клитор зубами – не сильно, но достаточно, чтобы она вскрикнула. Как только жало боли исчезло, в ней взревело удовольствие. Ее кровь закипела. Ощущения собрались и завязались узлом у нее между ног. Ей было знакомо это чувство. Он один давал ей это раньше.
– Хоакин?
– Держись, малышка. Я еще не закончил мучить тебя.
– Но…
– Кому ты сейчас принадлежишь?
Бейли колебалась, пытаясь собраться с мыслями. Он опустил голову и лизнул ее, избегая единственного чувствительного места, которое могло довести ее до крайности.
– Кому? – рявкнул он.
– Тебе – ей удалось выдохнуть.
– Это верно. Так что ты подождешь.
Она извивалась, пытаясь справиться со своим нуждающимся телом и безжалостной болью, которую он вызвал. Инстинктивно она обхватила ладонями свои груди и еще раз сильно потянула за соски. Хоакин снова потрогал ее клитор и наблюдал за ней, его глаза горели, без слов обещая доставить ей такой экстаз, который сведет ее с ума. Как только он прикоснулся к ней, оргазм приблизился, завладев ее телом, острая волна желания, которую она не была уверена, что сможет отсрочить.
Она мяукала и извивалась, ее ноги раздвинулись и умоляли его наполнить ее. Он схватил ее за бедра сильными пальцами и снова поглотил ее своим жадным языком, быстро лишив самообладания.
– Такая возбуждённая. Ты хочешь этого. – Это был не вопрос. Он знал это как факт.
– Да. Пожалуйста. Сейчас же.
Какая-то смутная часть ее сознания отметила, что она умоляла его о сексе. Ее голос звучал распутно и отчаянно – и ей действительно было все равно. Пока он утолял её потребность, пока он становился с ней единым целым этой ночью и заполнял все темные, пустые пространства в ее теле и сердце, ничто другое не имело значения.
Он издал низкий, соблазнительный стон.
– Мне нравится, как ты умоляешь, малышка. Теперь я готов услышать твой крик.
Глава 15
Бейли даже не успела обдумать его слова, как он поднялся на ноги, толкнул ее дальше по кровати, расстегнул ширинку и спустил штаны. Его член вырвался на свободу, толстый, пурпурный и готовый. Он взял ее за бедра, собираясь с силами. Тяжело дыша, он толкнулся вперед и заполнил ее, растягивая чувствительные ткани, пробуждая каждый ноющий нерв. Ее плоть покалывало как от боли, так и от удовольствия от его внезапного вторжения. Она ахнула, впилась ногтями в его плечо и откинула голову назад.
– Посмотри на меня. Ну же! – прорычал он ей на ухо.
Их взгляды встретились, и она потерялась в его карих глазах, распадаясь на части. Ее сердце колотилось о ребра, кровь ревела в ушах. Каждый мускул в теле напрягся. Она перестала дышать, перестала думать обо всем, кроме Хоакина. Она выкрикивала его имя, сжимаясь вокруг его члена. Дикий стон сорвался с его губ, когда он яростно входил в ее, продлевая вспышку экстаза до чего-то близкого к агонии, такого острого и яркого. Ее пронзительный крик заполнил комнату, отразился от стен, зазвенел в ушах.
– Черт возьми, да, – подбодрил он рычанием.
Под ним она расслабилась и обмякла. Взрыв блаженства полностью разрушил ее. Она закрыла глаза, наслаждаясь отголосками яркой кульминации.
– Нет, смотри на меня.
Он протянул руку и потянул ее за мокрые волосы.
Она послушно снова открыла глаза. На этот раз эта связь что-то изменила в ее сердце. Это была не просто любовь, а обладание. Все инстинкты подсказывали ей, что Хоакин считает ее своей навсегда. Бейли добровольно отдалась ему. Она никогда не встречала такого сильного мужчину, такого стремящегося к справедливости... такого идеального для нее.