– Как я уже говорил, мы никогда этого не узнаем.
Она покачала головой. Это снова заставило ее загрустить.
– И что теперь? Мы знаем, что песня несла информацию о каком-то месте рядом с домом.
– И именно поэтому ФБР так и не нашло ничего на территории. Они считают, что ЛОСС тоже искал, потому что место преступления было загрязнено, а дом разгромлен, когда прибыл шериф. Шон сказал, что ФБР предполагает, что, забрав вашего отца из дома, ЛОСС обыскал его сверху донизу. Они считают, что шериф, прибывший раньше, чем ожидалось, остановил охоту, но после того, как место убийства было очищено, они вернулись. Ваша тетя в России наняла кого-то, чтобы привести его в порядок и постараться восстановить как можно больше. Компания сообщила, что он подвергся вандализму. Но на стенах не было никаких граффити, как и следовало ожидать, если бы преступниками были скучающие подростки. Они также не нашли никаких следов употребления наркотиков, которые могли бы оставить наркоманы.
– Вероятно, можно с уверенностью сказать, что ЛОСС там ничего не нашел.
– Правильно. – Он вздохнул. – Ты помнишь что-нибудь, что ты видела во время этого отпуска со своей семьей? Какие-нибудь ориентиры?
– Пока нет. Я буду пытаться вспомнить. Что мы будем делать, если действительно найдем результаты исследования? Как это может помешать им преследовать меня?
– Я думаю, мы должны сделать также как Шон, т.е. громко заявить о том факте, что мы нашли то, что оставил твой отец, и передали это федералам. Мы должны так сделать, чтобы заставить этих людей отвязаться от тебя. Я уверен, что Шон и Калли помогут.
Она кивнула. Если бы они нашли таинственное исследование ее отца, ради которого так много людей пострадало и умерло, Калли непременно попыталась бы помочь. Шон работал над этим делом, когда был агентом ФБР. Он знал ставки. Он бы тоже вмешался. Было приятно иметь друзей.
Бейли размышляла о семейном походе, своем прошлом, своем будущем... и о мужчине перед ней, пока ела пиццу. Забавно, она не ела эту гадость уже два года. Это было вкуснее, чем она помнила. Или, может, это просто так казалось, потому что она съела его, завернувшись в простыню, находясь в постели с мужчиной, которого любила.
Он откусил еще кусочек, затем вытер руки.
– Как ты себя чувствуешь? Устала?
– Странно счастлива, – призналась она. – Мне нравится быть здесь с тобой. – Она почувствовала, что краснеет, затем улыбнулась. – Но я также боюсь. Как долго мы можем искать непонятно что из моих воспоминаний? Что, если мы не сможем это найти? Сколько времени пройдет, пока нас кто-нибудь догонит?
Хоакин оттолкнул коробку с пиццей в сторону, притянул Бейли к себе.
– Мы разберемся с этим, если это произойдет.
– Я не рассчитываю, что ты откажешься от своей жизни на месяц, или шесть, или...
– Я верю в тебя. Ты умная. Ты уже добилась огромного прогресса, всего за последние два дня. Я не сомневаюсь, что память вернётся к тебе. Расслабься. Будь терпелива к себе.
Бейли попыталась последовать его совету. Она закрыла глаза, сделала глубокий вдох и растаяла в его объятиях. В отчаянии она попыталась очистить голову, избавиться от беспокойства и позволить воспоминаниям всплыть на поверхность.
Ничего.
– Ты все еще напряжена, – отметил он.
– Мне нужны ответы сейчас. Потом может быть поздно. Маккиви, вероятно, попытается убить меня как можно скорее. Так что ждать на самом деле не вариант.
– Я здесь, чтобы тебя защитить, – поклялся он. – Ты не одна.
– Почему? – Она смотрела в его карие глаза, ища ответа. – Я не хочу показаться неблагодарной. Ты определенно спас мне жизнь и помог собрать воедино многое из моего прошлого, в чем я не смогла бы разобраться самостоятельно. Я ценю это, но... – Она сделала паузу, подыскивая правильные слова для объяснения. – Ты не знал меня четыре дня назад. Мое спасение стоило тебе работы. Я знаю, ты предпочитаешь быть один, так что быть постоянной нянькой при мне, должно быть, как заноза в заднице.
Хоакин притянул ее к себе на колени и обнял.
– Ты не стоила мне моей работы. Я занимался этим делом еще до того, как узнал твоё имя. У меня не было никаких планов останавливаться, чего бы мне это ни стоило. Я... – он поморщился, затем тихо выругался.
– Я знаю, ты не собирался позволить еще большему количеству женщин умереть так ужасно. Твое бескорыстное чувство справедливости – это то, чем я действительно восхищаюсь в тебе.
– Желание добиться справедливости для тех жертв, которых он пытал и убивал, потому что искал Татьяну Асланову, на самом деле не было причиной, по которой я спас тебя. У меня был друг. – Он тяжело вздохнул. – Его звали Нейт, он частный детектив, мы познакомились в полицейской академии.
Бейли наблюдала, как он пытается подобрать слова. Что бы он ни пытался сказать, это причиняло ему сильную боль. Это собрало морщинами его лоб и затуманило глаза.
– Скажи мне, – прошептала она.
– Ката не ошиблась, когда сказала, что я отдалился от своей семьи после смерти отца. Я провел много лет, задаваясь вопросом, в чем смысл семьи и друзей. В конце концов, тебе просто придётся пережить чертовски ужасную трагедию их потери. По-моему, чем больше людей, на которых мне насрать, тем меньше мне придется страдать.
– Но у тебя есть мать и две сестры, которые любят тебя. Я бы все отдала, чтобы иметь то, чего ты не хочешь.
– И я никогда не рассматривал это с такой точки зрения. Я убедил себя, что со мной все в порядке, что я стараюсь жить просто, что моя семья живет дальше без меня. Нейт был первым человеком, о котором я заботился после моего отца. Мы были довольно хорошими приятелями. Мы вместе выпивали, ходили по барам. Мы вместе тренировались, вместе стали офицерами полиции. Я никогда по-настоящему не понимал, как много он для меня значил, пока одна из жертв Маккиви не наняла его. Она боялась, что за ней следят – и это действительно было так. И как только Нейт узнал правду, они ворвались в его дом и дважды ударили его по голове. После того, как я отошел от шока, во мне воцарилась абсолютная холодная ярость. Я не уверен, что она и сейчас полностью прошла.
Сердце Бейли потянулось к нему.
– Как давно это было?
– Меньше недели.
Она отшатнулась и уставилась на него в ошеломленном шоке.
– Мне так жаль. Тебе пришлось пережить так много. Смерть, опасность... Ещё и со мной тебе пришлось нянчиться. У тебя не было времени горевать.
– Не думаю, что я действительно когда-нибудь это сделаю, – вздохнул Он. – Я просто опускаю его.
Бейли не думала, что ее снова можно шокировать, но Хоакин доказал, что она ошибалась. – Ты когда-нибудь плакал по своему отцу?
– Нет. Несколько раз я хотел это сделать, но останавливал себя. Я должен был быть хозяином дома. У моей мамы и без меня хватало детей.
– Ты издеваешься надо мной? Слёзы не делают тебя ребенком. Я рыдала несколько недель после того, как мои приемные родители предположительно умерли. Я перестала ходить в колледж и почти не ходила на репетиции. Черт возьми, я несколько месяцев почти не выходила из дома. Делает ли это меня ребенком? И не смей говорить мне, что для меня нормально плакать, потому что я женщина.
Его застенчивое выражение лица сказало ей, что он был готов ответить подобным ответом.
– Наверное, я всегда считал эмоции слабостью. Я был... в шоке из-за смерти Нейта. Я не смог пойти на его похороны, потому что пытался уберечь тебя от того, чтобы ты стала следующей жертвой. Это облегчало вину. Я также знаю, что Нейт одобрил бы это. Он всегда жертвовал собой, чтобы сделать все, что мог, для других. Это одна из вещей, которыми я всегда восхищался в нем.
– Он был женат?
– Нет. Такой же одиночка, как и я.
Ее лоб нахмурился.
– Почему?
Он выглядел озадаченным.
– Я не знаю. Он никогда не рассказывал мне историю своей жизни. Мы вместе пережили академию, пили и бегали за юбками. Я не позволял себе ни с кем сближаться. Мы не разговаривали, не сблизились и не стали лучшими друзьями. Мы просто... приняли друг друга.
Бейли не думала, что это выглядит как большая дружба, но кто она такая, чтобы судить? Она многое знала о Блейне только потому, что он был открытой книгой. Он знал о ней кое-что только потому, что безжалостно вытягивал это из нее. Может, она тоже закрылась от многих людей в своей жизни. Но она больше не будет этого делать, не тогда, когда она могла видеть перед собой будущее и семью с этим человеком, если бы она могла просто проникнуть за его защитные стены и убедить его забыть о своем горе.
– Мне жаль, что ты потерял его. – Она обняла его и потерлась щекой о его щеку, наслаждаясь его колючей щетиной. – Я здесь, если ты когда-нибудь захочешь поговорить о нем или о своем отце, о своей сестре или о чем-то еще. Ты был здесь ради меня, особенно сегодня.