– Мне нужно напоминать тебе, на что способен этот монстр? – размышления о том, что она, возможно, переживает даже сейчас, продолжали убивать его снова и снова. Даже если он вернет ее живой, будет ли она когда-нибудь снова целой, внутри и снаружи? Беспокойство и незнание убивали его.
Хантер подошел сзади и хлопнул его по спине.
– Дыши, приятель. Беспокойство ей не поможет.
Его разум понимал, что он не сможет помочь Бейли, если не перестанет психовать. Но он не позволял себе по-настоящему заботиться ни о чем и ни о ком со времен своего отца. Он забыл, как может быть больно от потери. Больно, черт возьми. Его сердце обливалось кровью. А страх выпотрошил всю душу.
Хоакин попытался сделать глубокий вдох.
– Есть что-нибудь новое?
– Нет. В течение часа должны появиться новости. Ответственный специальный агент собирается позволить нам поехать вместе с людьми, получающими ордер. Мы должны держаться на расстоянии четверти мили от комплекса, пока они будут входить, но постараемся быть рядом на случай, если вы понадобитесь Бейли после того, как они ее заберут. Я знаю, что ты хотел бы быть там. Я бы на твоем месте тоже хотел. Но нам повезло, что мы вообще получили эту возможность. Они не сдвинутся ни на дюйм.
Хоакин знал, что это было больше, чем он мог ожидать, и, вероятно, чертовски серьезное нарушение протокола, поскольку ни один из них больше не был федеральным агентом, но да, он хотел быть частью команды, которая спасала Бейли... если она все еще жива.
– Когда мы уезжаем?
– Через пять минут, – Шон бросил ему протеиновый батончик, а затем бутылку воды. – Ты ничего не ел весь день, так что, пока не съешь, никуда не пойдешь.
Кусок не лез в горло, но при выборе между уходом и пребыванием, он готов был проглотить его.
– Хорошо.
Телефон Шона запищал. Он поднял его и покачал головой.
– Калли...– он набрал ответ и прочитал его вслух. – Скоро будут новости. Терпение, милая. Или тебя научит этому Торп, пока меня не будет.
Он нажал «Отправить», ухмыльнулся и ушел. Жизнь Шона улучшалась во всех отношениях. Хоакин не знал, есть ли ему вообще дело до того, что она у него была после сегодняшнего.
Заставив себя проглотить батончик с водой, он убедился, что в его пистолете есть свежая обойма, которую дал ему Хантер, и убрал его. Войска начали собираться у двери. ФБР наводнило маленький офис шерифа. Это было, пожалуй, единственное, что давало Хоакину надежду. Они очень хотели получить то, что было на этом флэш-диске. Он надеялся, что, если они найдут его сегодня, то уничтожат.
Шон подозвал его, и они присоединились к группе, выйдя за дверь. Впереди ждала группа черных внедорожников. Хоакин не знал, откуда они взялись, и ему было все равно. Хантер поцеловал свою жену, и они немного помолчали. Он заверил ее, что вернется, и ласково погладил рукой ее живот. Хоакин задавался вопросом, что произойдет, если муж его сестры не вернется домой. Она была бы опустошена, примерно так же, как сейчас чувствовал себя сам Хоакин. Она замкнется в себе от горя и, возможно, никогда не оправится. Хоакин не стал бы ее винить. И все же она улыбнулась и поцеловала своего мужа, который шел на ужасный риск. Он этого не понимал.
Короткая поездка на юг проходила по какой-то отдаленной прерии. Хоакин попытался отвлечься от ужасного страха, пожиравшего его заживо.
Казалось, они ехали вечность, пока агент за рулем не съехал с главной дороги и свернул на ухабистую грунтовую.
– Оставайтесь здесь. Мы вернемся за вами как можно скорее. Не ходите пешком в комплекс. Не вмешивайтесь, – он посмотрел на Шона. – Мы позволяем это только в качестве одолжения тебе, так что не заставляй нас сожалеть об этом.
– Понятно. Спасибо, – ответил Шон, выбираясь с переднего сиденья автомобиля.
Хантер последовал за ним, открыв правую заднюю дверь. Его отец подвинулся и вышел следующим, когда Хоакин открыл заднюю дверь слева и вышел на сильный ветер. Наступал вечер, все четверо повернулись и отправились в путь по широкому открытому, поросшему травой полю. У него было предчувствие, что это будет долгая, мучительная ночь. Переставлять ноги было непросто. Даже дыхание казалось рутиной. Он должен был продолжать идти за Бейли.
Шон помахал федералу, который уехал в облаке пыли.
– Что нам позволено делать? – спросил Хоакин. Ограничения раздражали.
– Мы немного разведаем обстановку, – предложил Шон. – Стоун только что прислал мне информацию о каком-то заброшенном известняковом карьере недалеко отсюда. Я готов поспорить, что ЛОСС воспользовались этими туннелями и выкопали выход на поверхность. У параноидальных психов обычно есть путь к отступлению.
– Безусловно, – согласился Хантер. – Если у них есть хоть малейшие подозрения о том, что ты придешь, они тоже им воспользуются. Федералы знают о туннелях?
– Уверен, что да. Думаю, они сложили два и два и решили использовать это... – Шон пожал плечами.
– Если мы найдем этот вход и окружим его, то будем готовы к тому, что сепаратисты пошлют своих солдат на войну с ФБР.
– Я надеюсь, что это именно то, что они делают. Стоун также провел сегодня небольшое исследование и сказал мне, что за последний год они закупили достаточно взрывчатки, чтобы весь этот комплекс разлетелся на миллион кусочков. Будем надеяться, что они не выберут ядерный вариант.
Кровь Хоакина застыла в жилах, когда они начали идти в направлении координат, которые Стоун отправил Шону ранее. Прогулка затянулась по мере того, как солнце медленно садилось. Федералы уже должны были прибыть. Он прислушался к звукам выстрелов, но услышал только жуткую тишину. Почему-то это раздражало его еще больше. Неужели они опоздали? Неужели ЛОСС уже покинул лагерь глубокой ночью? Неужели Маккиви спрятал Бейли совсем в другом месте, чтобы на досуге разобрать ее на части?
Миллион сценариев пронеслись в его голове, каждый страшнее предыдущего. Он подавил панику, снова поднявшую голову. Как, черт возьми, он мог потерять бдительность и так сильно влюбиться в эту женщину всего за несколько дней? Чертовски глупый ход – особенно с тех пор, как он думал, что отлично знает себя.
Когда солнце начало опускаться ниже, Шон и Калеб оба достали фонарики из рюкзаков, которые они, должно быть, захватили в участке шерифа. Они разбились на пары, Хантер свернул со своим отцом на подъем. Хоакин последовал за Шоном, когда они обследовали местность вокруг координат Стоуна.
Трава и кустарники, возвращающиеся к жизни после зимы, усеивали пологий склон холма. За кустами листвы они нашли внедорожник, который Маккиви совсем недавно угнал и бросил. Все двери были распахнуты настежь, как и люк в задней части. ФБР просмотрело его с помощью всего, кроме микроскопа, и планировало вскоре отбуксировать его, так что Хоакин знал, что не найдет здесь Бейли или каких-либо ее признаков. Но знание того, что она проделала такой долгий путь в автомобиле, помогло ему почувствовать себя ближе к тому, чтобы найти ее. Конечно, подразделение К-9 не могло сказать ему, была ли она еще жива, когда оставила свой запах в этой машине. Но он отказывался думать, что это могло быть не так.
По рации, которую агенты одолжили Шону, донеслись помехи, затем приглушенные голоса. Шон снял его с пояса и поднес к уху между ними. Пока они слушали, агенты приблизились к комплексу, обсуждая электронные ворота, предназначенные для того, чтобы удержать нарушителей границы. Периметр комплекса был окружен менее дорогими и отталкивающими заборами – простой цепью с колючей проволокой, – но по территории бродили служебные собаки, которые уже учуяли федералов и безжалостно лаяли.
Хоакин закрыл глаза. Стратегия ФБР – изображать официальность и вести себя вежливо – казалась неправильной. Федералам пришлось бы силой пробиваться в этот комплекс – и это было бы сложнее теперь, когда они потеряли элемент неожиданности. Скотство.
– Мы должны найти способ проникнуть туда, – настаивал Хоакин. – Сейчас. Они потерпят неудачу.
– Они могут справиться с заборами и собаками. В этом нет ничего неожиданного. Будь терпелив.
– Ты был бы терпелив, если бы Калли оказалась там в ловушке? – спросил Хоакин.
– Я был бы тем, кем мне нужно было быть, чтобы вытащить ее, – Шон послал ему мрачный хмурый взгляд. – Возьми себя в руки.