Он сомневался, что найдется кто-нибудь, кого его смерть опечалит долее чем на краткий миг.
На темной воде показалось светящееся пятно — оно поднималось и опускалось вместе с волнами.
Он поднялся с влажного песка и стал смотреть, как свет становится ярче по мере приближения лодки, которая должна была забрать и Джеймса, и изумруды.
Теперь придется держать ответ за утрату изумрудов, думал он, а тут еще его мнимая безвременная кончина. Но Джеймс был мастером импровизаций.
— Un beau soir pour aller nager, oui?! — воскликнул один из мужчин, находившихся в лодке, а другие, сидящие на веслах, отозвались на шутку добродушным смехом.
«Прекрасный вечер для того, чтобы поплавать», — мысленно повторил Джеймс эти слова по-английски, сжав зубы, чтобы не огрызнуться в ответ. Он вошел в воду. И пока он шел через полосу прибоя к ждавшей его лодке, в сапоги засасывался мокрый песок.
— Вам, Марлоу, не до веселья? — спросил тот же человек на плохом английском, подавая Джеймсу руку.
Джеймс перевалился в лодку, которая закачалась, пока он перебирался на нос и садился там.
— Изумруды пропали, — пробурчал он по-французски, не желая дожидаться, когда Морель станет коверкать слова.
— Да ну, — отозвался Морель. — Тогда они могут убить вас. Было приятно познакомиться.
Раздался новый взрыв смеха. Мужчины опустили весла в воду и начали грести. Морель крепкой рукой похлопал Джеймса по спине.
— Шучу, конечно. Изумрудами займется Диксон со своими людьми.
Джеймс знал, что Морель ошибается. У вероломного мистера Диксона не было шансов вернуть изумруды — они теперь у «коринфян». Вступать в диалог Морелю не было смысла, так что он просто кивнул и посмотрел в сторону корабля, который должен был доставить их во Францию.
— На вашем месте, — продолжил Морель, — я бы подумал, как оправдаться. У вас лицо английского аристократа, что наводит на всякие мысли.
Разношерстная команда Мореля, как по сигналу, снова разразилась грубым смехом.
— Сколько времени потребуется, чтобы добраться до Франции? — спросил Джеймс, игнорируя слова Мореля.
— Двенадцать часов. Хотите скорее оказаться подальше от своей страны?
Джеймс вычел двенадцать часов из будущих месяцев, которые понадобятся ему, чтобы покончить с «Монахами». Изумруды нужны были им для продажи, цель которой — финансировать Наполеона. Теперь, когда они находились в надежных руках, Джеймс был уже достаточно близок к тому, чтобы прихлопнуть организацию.
— Что-то вроде этого, — неопределенно ответил Джеймс.
— Кларисса, сядь. — Изабелла Коллинз, дочь графа Тьюлейна, жена Роберта Коллинза, маркиза Уэстбриджа, с которым они давно жил и врозь, и горячо любимая мать Клариссы, сидевшая на обитом золотистой тканью диванчике, похлопала по креслу, которое стояло рядом.
— Мама, пожалуйста, — простонала Кларисса. Она стояла, прижавшись лбом к холодному стеклу окна. Внизу, на улице Фонтен, безмятежно ходили люди, ничего не ведающие о волнениях, сотрясающих дом Клариссы и ее матери. — Как ты можешь оставаться такой спокойной?
— Я хочу есть и пить. Подойди ко мне и сядь, cherie[1].
Кларисса подняла голову и повернулась к матери, лицо которой было печальным и озабоченным.
— Мы в опасности, Бернар в опасности, — начала, она, садясь рядом с матерью и принимая от нее чашку с чаем. — Я была в его мастерской, в его доме, Бернара нигде нет.
— Даже в трактире? — шепотом спросила Изабелла.
Кларисса взяла еще один кусочек сахара и положила в чашку.
— Да, — мрачно ответила она, — и в трактире нет.
— Я уверена, что месье Сен-Мишель не хотел вмешивать тебя в это дело, — Изабелла успокаивающе похлопала Клариссу по руке, но ее темные глаза выдавали тревогу.
Кларисса со стуком поставила чашку на серебряный поднос, расплескав чай, часть которого пролилась на тарелку с печеньем.
— Но я замешана — мы оба замешаны, мама. Эти ужасные люди угрожали нам обоим. Не знаю откуда, но они знали, что я была там, — такое впечатление, будто они вели наблюдение за мастерской Бернара.
Изабелла задумчиво водила пальцем по краю чашки.
— Cherie, они не могли услышать твои шаги?
— Даже если услышали, как они узнали о тебе? — возразила Кларисса.
— У какой молодой женщины нет матери?
Будучи не в силах сидеть спокойно, Кларисса встала и беспокойно заходила по ковру.
— Мама, слишком много совпадений. Я не верю, что все это можно объяснить так просто.
Изабелла аккуратно поставила чашечку с блюдцем на поднос и кашлянула, прочищая горло.