Я опустила голову на спинку скамейки в кампусе. Студенты выходили и входили в кабинеты, наполняя пространство разговорами. Я отключилась от голосов, глядя на графитовое небо со штормовыми облаками, идущими с запада. Запах дождя наполнил воздух. Трава возле кампуса выглядела в десять раз зеленее на фоне серого неба, и я поняла, что улыбаюсь. Судя по всему, гроза разразится чуть меньше чем через час. Я отыскала свой телефон в кармане и открыла веб-сайт Дэша Лексингтона. Он был профессиональным охотником за ураганами и делал важнейшие заключения о погоде на определенной местности. Я заглядывала на его сайт чаще, чем просматривала новостные страницы. Он обычно попадал в точку с предсказанием погоды, и там были потрясающие видео о погоне за ураганом в качестве бонуса.
Сегодня во второй половине дня к западу от кампуса будет гроза, которая продлится до девяти вечера. #данныеопогоде#заранеекупитьпиво
Я засмеялась над хэштэгом, отображающимся в верхней части его сайта. Несомненно, это была попытка ныне действующего доплеровского радара (прим. радарное навигационное устройство, основанное на доплеровском эффекте — изменении частоты (или длины волны) из-за движения объекта по отношению к наблюдателю) отследить ураган, который я уже заметила на небе.
Квалификация Дэша была приведена ниже под изображением, на котором он сидел с краю от устройств, следящих за штормом. Это изображение всегда вызывало головокружительное ощущение внутри меня, как победа над какой-то старшеклассницей-знаменитостью. Но это было не только потому, что у него зелёные глаза и мужественные черты. Мне нравилось, что его улыбка не была вынужденной. Она выглядела так естественно, как если бы любой намёк на шторм мог наполнить его сверхъестественным счастьем — чувством, которое я хорошо понимала.
Убрав в карман свой телефон, я поднялась и направилась на свой первый день «Физической метеорологии» — этот предмет сосредоточен на физике облаков и динамике атмосферы — и обнаружила, что моё кислое настроение после маминого любопытства, сменяется волнением.
Я любила начинать новые предметы, потому как мама постоянно чувствовала потребность указывать мне снова и снова, что моя жизнь была большой рутиной. Проснуться, пойти на занятия, вернуться домой, заниматься, пойти на работу, вернуться домой, возможно, увидеть Джастина, поспать, проснуться и делать это всё снова и снова. Иногда, если я была достаточно удачлива, Джастин мог удивить меня, пригласив в кино или на ужин, давая мне столь необходимый перерыв от полного занятий расписания, которое у меня было.
Предвкушение возросло во мне, когда я приблизилась к научному корпусу, такое происходило только тогда, когда я направлялась на занятие, которое относилось к моему основному предмету — «Метеорологии».
В течение своего первого года обучения я рано поняла, что получаю такие же острые ощущения от объединения погодных данных, чтобы сделать прогноз, которые нормальные люди получают от занятий экстремальными видами спорта, такими, как прыжки с парашютом или плавание с акулами. И это был не только фактор волнения или… Расшифровка погодных данных давалась мне легко и позволяла быть первой, кто знал о надвигающихся штормах. Это ставило меня в положение превосходства, потому как я могла иметь возможность предупреждать людей о надвигающихся ураганах и говорить, когда им следует укрыться, — что доставляло мне огромное количество удовольствия. Я хотела отслеживать такие атмосферные образования и передавать материалы об их прогрессе. Погрузиться в ураганы, где я всегда чувствовала себя самой счастливой.
Ещё два года и я достигну осуществления этой мечты. Ну, будем надеяться. Я должна буду найти вакансию метеоролога в сети, и у меня будет степень, чтобы получить это место. Единственный положительный момент от отказа Джастина переехать в Талсу и его угрозы, если я брошу его, состоял в том, что учебный план по метеорологии в университете Оклахомы пользовался большим уважением. Перспективы наполнили меня чувством выполненного долга. Как и всё, обучение и работа за минимальную заработную плату в магазине электроники, чтобы платить за аренду книг, стоило того.
Класс состоял из трёх рядов длинных чёрных столов и большого проекционного экрана спереди, а так же компьютерной системы слева. Я села впереди, вытащив из своей большой сумки тетрадь и открыв её на новой странице. Трое парней были единственными другими студентами в классе, и они уселись за стол в конце кабинета. Парни возбужденно беседовали, и мне показалось, что они обсуждали прошлую поездку, но я старалась не подслушивать. От их легкого духа товарищества и подшучиваний, вокруг моего сердца обернулись ледяные пальцы одиночества, стискивая его.