выпущенный снаряд, голыш попал в окно вашей души и оно пошло трещинами. Удар
эхом отозвался в уголках сердца. Трещины разошлись от места удара и образовали
паутину из треснувших фрагментов.
И вот Господа стало нелегко видеть. Образ, дотоле такой чёткий, исчез. Вы
повернулись, чтобы увидеть Бога, но силуэт Его исказился. Господа трудно различить за
болью. За страданием Он трудно различим.
36
Вы сбиты с толку. Неужели Бог может позволить, чтобы случилось что-нибудь
подобное? Неужели трагедия и удары судьбы были в планах Того, которого вы всегда
видели в своем сердце? Неужели вас дурачили? Неужели вы были слепы?
Момент, когда от удара камня треснуло стекло, стало точкой отсчёта. С того самого
момента жизнь разделилась на ту, что была до боли и после боли. Да, до боли видение
было ясным; Господь казался так близок. После боли Его труднее стало видеть. Кажется
Он несколько отдалился, плохо различим. Боль исказила образ - не затмила, а исказила
его.
Может быть эти слова не имеют отношения к вашему случаю. Ведь есть люди, которым никогда не приходится заново искать смысл в Боге или вновь сосредотачивать
свои помыслы на Нём. Но большинству из нас приходится.
Многие из нас знают, что это значит разочароваться в Боге.
У многих из нас есть привычка говорить: "Если Он Бог, тогда ..." Называйте это
пониманием того, что делает Господь, или того, что Ему положено делать по статусу, но
у каждого из нас есть невысказанное, но тем не менее определённое ожидание того, что Господу следует делать. "Если Он Бог, тогда...
- мою семью не настигнет безденежье.
- моих детей никогда не похоронят раньше меня.
- люди всегда будут относится ко мне справедливо.
- в этой церкви никогда не произойдет раскол.
- на мою молитву всегда будет ответ.
Это не критерий, ясно выраженных мыслей. Это не то, что подписано и заверено, это - помыслы, реально существующее. Они определяют ожидания, которые у нас есть к
Богу. И когда в наш мир приходит боль (тот камень, разбивающий окно наших сердец), а эти ожидания остаются без ответа, то на поверхность, возможно, начнут подниматься
сомнения.
Мы ищем Бога, но не можем найти. Мешает треснувшее стекло. Его образ увеличен
одними и уменьшен другими осколками стекла. По Божьему лику пошли зигзаги трещин.
И даже большие куски треснувшего стекла не делают обзор более чётким.
И вот вы уже не совсем уверены в том, что видите.
* * *
Ученики тоже не верили в то, что видели.
Иисус перестал соответствовать их ожиданиям. В тот день, когда Иисус накормил
пять тысяч человек, Он не сделал того, что ученики хотели от Него.
Окончив миссию, эти Двенадцать вернулись в сопровождении армии. Они
завершили обучение. Они завербовали солдат. Они были готовы к битве. Они ожидали, что Иисус позволит людям короновать Себя на царство и нападёт на город Ирода. Они
строили планы битвы... стратегию поведения... мечтали о новой эре Израиля.
А что получили?
Как раз противоположное.
Вместо оружия - вёсла. Их отправили в море вместо того, чтобы послать на битву.
По домам отослали людей. Иисус ушёл. А когда в небе собиралась гроза, их оставили в
море.
Какой бы Мессия поступил так?
37
Внимательно проследите последовательность событий того грозового вечера по
Евангелию от Матфея:
"И тотчас заставил Он учеников войти в лодку и переправиться раньше Его на
другую сторону, пока Он не отпустит народ. И опустив народ, Он поднялся на гору
отдельно от других помолиться, и с наступлением вечера был там один. А лодка была
уже на середине моря и било её волнами: ибо ветер был противный."(38) Матфей уникален в описании хроники событий. Иисус послал учеников к лодке.
Потом Он отпустил народ и взошел на гору. Был вечер, вероятно около шести. Сразу же
ударила гроза. Едва солнце село, поднялся ветер ураганной силы.
Отметьте для себя: Иисус послал учеников в грозу одних. Уже поднимаясь на гору, Он мог почувствовать и услышать силу шторма. Он не проигнорировал бурю. Он вполне
осознавал, что приближается ураган, который накроет море, как самолёт землю при
ковровом бомбометании. Но не повернул назад. Учеников оставили встретиться с бурей
лицом к лицу... одних.
Однако, самый сильный шторм той ночи был не в небе, он был в сердцах учеников.
Наибольший страх возник не при виде волн, поднимаемых ураганом, а при виде спины