бояться, что анестезия может слишком быстро кончится.
Однако в конце концов доктор Кейн находит пациента. Во вторник утром 15
февраля происходит историческая операция.
Готовят пациента и на каталке ввозят в операционную. Применяется местная
анестезия. Как он делал это тысячу раз, доктор Кейн рассекает поверхностные ткани и
определяет местоположение аппендикса. Профессиональным движением он отсекает
его и заканчивает операцию. Во время процедуры пациент жалуется только на
незначительное чувство дискомфорта.
Пациенту проводят послеоперационную обработку, а затем помещают в палату.
Поправляется он быстро, и двумя днями позже его отпускают.
Доктор Кейн подтвердил свою теорию. Благодаря готовности храброго пациента
Кейн доказал, что методика местной анестезии жизнеспособна как предпочтительная
альтернатива.
Но я говорил, что операцию сделали уникальной два фактора. О первом я вам
рассказал - применение местной анестезии. Второй фактор - это пациент.
Отважным кандидатом на операцию, проводимой доктором Кейном, был доктор
Кейн.
Чтобы доказать свою точку зрения, доктор оперировал сам себя!(13) Мудрый поступок. Врач стал пациентом, чтобы убедить других пациентов
довериться доктору.
Я рассказал эту историю нескольким медикам. И некоторые с сомнением в голосе, подозрительно усмехаясь и хмуря брови говорили в ответ: “В это трудно поверить.”
Возможно это так. Но история доктора, ставшего своим собственным пациентом в
чём-то сравнима с историей Господа, ставшего человеком. Ведь Иисус стал им для того, чтобы и вы, и я поверили, что Целитель знает наши боли, Он добровольно стал одним из
12
нас. Он поставил Себя в наше положение. Он претерпел наши боли и пережил наши
страхи.
Отторжение? Он чувствовал его. Искушение? Он познал его. Одиночество? Он
испытал его. Смерть? Он прошел через неё.
А стрессы? Он мог бы написать о них книгу, которая стала бы бестселлером.
Зачем Ему надо было становиться одним из нас? Единственная причина в том, что в
тот момент, когда вы будете страдать, вы придёте к Нему - к вашему Отцу и вашему
Врачевателю - и позволите Ему излечить вас.
3. МАТЕРИНСКАЯ ЛЮБОВЬ, ДРУЖЕСКОЕ СОЧУВСТВИЕ
ТЕРЕЗА БРАЙНЗ - МАТЬ НЕЖНАЯ, любящая. А ещё у неё сильный удар левой, хук, которым она может посылать в нокаут любого в общественной прачечной. Почему она
это делает?
Некоторые ребята строят насмешки над её дочерью Алисой.
Алиса лысая. Колени подагрика. Нос приплюснут. Тазобедренные суставы скрипят и
плохой слух. Она выглядит как семидесятилетняя старушка, хотя ей только десять.
“Мам, - насмешливо кричат дети, - пойди посмотри на это чудище!”
Алиса весит около 9 килограммов, и ростом ниже многих дошкольников. Она
больна прогорией – синдром Гетчинсона-Гилфорда, генетическое заболевание
старения, которое поражает одного ребенка из 8 миллионов. Жертвы прогории
доживают до двадцати. В мире существует только 15 зарегистрированных случаев этой
болезни.
“Она не чужак. Она не чудовище.” – защищает дочь Тереза, - “Она точно такая же, как ты и я.”
В плане психологическом Алиса неистощимая на веселье, любящая пошутить
третьеклассница. У неё полно друзей. Она смотрит телевизор, сидя в кресле-качалке для
детей, начинающих ходить. Она играет с куклами Барби и подтрунивает над своим
младшим братишкой.
Тереза привыкла к вопросам и взглядам. Она терпима к постоянному любопытству.
Она принимает искреннюю заинтересованность, а бездушное злословие отвергает.
Вот подошла узнать в чём дело мать детей, указывающих пальцем на Алису, и
сказала детям: “Теперь я представляю, что “это” такое.”
“Мой ребенок не “это”, - заявила Тереза, а потом сбила хуком ту женщину с ног.
Кто смог бы обвинить её? Такова природа родительской любви. У отцов с матерями
есть данная Богом способность любить своих детей несмотря на их несовершенства. Не
потому, что родители слепы. Как раз наоборот. Они прекрасно всё видят.
Тереза видит недостатки Алисы также ясно, как и любой другой. Но помимо всего, она видит и достоинства Алисы. Господь Бог поступает так же.
Господь Бог видит нас глазами Отца. Он видит наши дефекты, ошибки и недостатки.
Но кроме того, Он видит и нашу значимость.
Одну из своих глав я закончил вопросом: “Что такого знал Иисус, что давало Ему
возможность поступать так, как Он поступал?”