В полночь, после двух беспокойных часов, я встал, нашел свои ботинки и вернулся в штаб, чтобы дождаться дальнейших распоряжений. Я нашел Юэна все еще работающим в кормовом отсеке командирской машины.
— Юэн, что, черт возьми, ты здесь делаешь? Поспи немного.
— Я просто набрасывал инструкции по координации.
— Не обращай на это внимания. Отдохни пару часов. Если ты мне понадобишься, я тебя вызову.
Когда я сидел у доски с картой, пытаясь предугадать будущее, ко мне подошел сержант-майор Линч.
— Извините, что беспокою вас, бригадир, но я хотел бы поговорить с вами наедине.
— Конечно, забирайтесь. В чем дело?
- Ну, я не уверен, что это мое дело, — сказал он, выглядя довольно неловко, — но, проходя мимо загородки с пленными, я только что видел, как с некоторыми из них…..ну, единственное, что я могу сказать, это то, что с ними плохо обращаются.
— Каким образом?
— Охранники заставляли их лежать на земле, и обращались с ними очень грубо.
— Их били?
— Нет, ничего подобного. Но когда на тебя давят… Мне это показалось ненужным.
— Хорошо. Предоставьте это мне. Спасибо, что сообщили об этом.
Я был взбешен. Хотя у службы по надзору за пленными была довольно неблагодарная задача (для людей, которые предпочли бы сражаться), жестокое обращение с военнопленными было совершенно непростительным и почти наверняка незаконным. Характерной чертой войны до сих пор было то, что мы проявляли большую заботу о сотнях захваченных нами в плен людей. Почти все испытывали чувство жалости, а не ненависти к иракцам, оставшимся посреди пустыни без еды и воды. Я уже слышал о десятках примеров того, как солдаты отдавали этим людям свои пайки, сигареты, шоколад и даже запасные ботинки.
Я бросился на поиски командира этого подразделения.
— В чем дело, сэр? — спросил он, узнав меня.
— Послушайте меня, — прорычал я. — Если я услышу про еще хоть один случай жестокого обращения, хотя бы с одним иракцем, я отдам вас под трибунал. Это совершенно ясно?
— Э-э-э… да, сэр. Совершенно ясно, сэр.
С минуту он выглядел так, будто собирался отдать мне честь. Я умчался прочь, все еще в ярости.
В сорок три минуты третьего пришли подтверждающие приказы из дивизии. Их отдал Руперт Смит. Если он и был таким же уставшим, как и я, то, конечно, никак не намекнул на это в эфире. — 7-я бригада должна уничтожить противника в треугольнике между фазовой линией "Разгром" и северной и южной границами оперативного района, а затем выдвинуться к объекту "Университет". Вы должны начать операцию в 07:30. Центр "Университета" — QT1566 по координатной сетке.
— Какие новости в других местах? — спросил я.
— К северу от нас VII корпус добился отличных успехов. Они не захватили "Коллинз" [район к западу от укреплений Республиканской гвардии], но уничтожили большое количество бронетехники противника с минимальными потерями. На западе XVIII корпус достиг Евфрата и перекрыл выходы из долины на запад и север. Единственный выход для иракцев сейчас находится через Басру. Мы прилагаем все усилия, чтобы захватить дорогу Басра — Кувейт-Сити. Дверь захлопывается.
— Какие новости дальше на восток? — спросил я.
— Кувейт-Сити освобожден.
Я думал, что эта война почти закончилась. Теперь мы были на границе с Кувейтом. Это не могло продолжаться больше нескольких дней. Получив подтверждение приказам, я смог отдать свой собственный. Я дал Юэну отдохнуть, пока уточнял детали. Через полчаса я был готов поставить бригаде новую задачу. Мы направлялись в Кувейт.
Гвардейские шотландские драгуны должны были возглавить атаку, Артур — слева, а Чарльз — справа, снова построившись в боевом порядке. Сначала впереди нас должны были находиться 16/5-й уланский полк при поддержке вертолетов. Они должны были определить местонахождение противника и, при необходимости, вызвать артиллерию.
Преследование — 27 февраля
— Пожалуйста, обратите внимание, — продолжал я, — что, когда мы пересечем границу, к югу от нас будут находиться силы Объединенного арабского командования на Востоке, в основном египтяне. Они оснащены таким же вооружением и снаряжением, как и иракские войска. Вам следует проявлять крайнюю осторожность. Точно так же к северу от нас будет находиться 1-я пехотная дивизия США. У нас уже был один гол в свои ворота, я больше не хочу.