О ней я совсем забыл. Конечно же! Я только о себе помню.
А ведь на самом деле она меня любит. Если бы не любила, разве позволяла бы вообще находиться рядом с собой.
Ведь так?
И я тоже люблю. Только сейчас я до конца понял это. Только сейчас я впервые ощутил наполняющую меня теплоту, нежность, желание быть с ней одним целым.
Я тоже ее люблю, но разве я это показывал? Разве я это доказывал?
Слабак. Тряпка.
Я не достоин...
Разве я...
Да я должен благодарить... В колени...
Бороться за нее... Нас...
Что я сделал?..
Я проваливался в свои думы, окончательно теряя всю четкость мышления. Душу распирали чувства, сформулировать которые словами было уже невозможно. Потому что в словах они теряли свою суть, вырождались. Все слова уже давно потеряли свой смысл.
Были только чувства и они пытали меня, стегали плетками, вспарывали кожу и пробирались под нее, пускали во мне корни, распускались и расцветали, заставляя меня корчиться и заламывать руки.
Не было больше потолка и стен, не было палаты, не было меня самого, был только отрок - сущность раскаяния, - упавший на колени блудный сын. Тянущий руки к призракам прошлого и молящий об очищающей пытке, о граде камней. Рвущий рубаху на груди, молящий прощения, чтобы успокоить их, а тем самым и себя.
Я висел комком слез и соплей вне пределов собственного восприятия.
Мой разум оседал где-то на задворках сознания, плавал там, будто бы отдельно от меня. Как какое-то инородное тело. Опухоль. Все эти мысли были порождены не им, наоборот - они его и загнали в самый дальний угол. А мой разум только смотрел на них со стороны, сквозь сон, и лениво пытался понять, что из всего этого правда?
Пш-ш-ш-ш-ш...
Все пространство палаты наэлектризовано. Стены и потолок мельтешат и звенят, как ночная профилактика на телевидении.
ВСЕ ЭТО ПРОСТО КОМА! - визжит врач.
Его лица не видно - оно оттенено до омерзения ярким бликом зеркальца на лбу - рефлектор Романовского.
Все это - пытка током. Через меня будто бы пропускают миллионы вольт. Глаза то застилает плотная темнота, то ослепляет сдавливающая мозг белизна.
Пш-ш-ш-ш-ш...
КАКАЯ РАЗНИЦА, - механический скрежет его голоса с трудом пробивается сквозь шипение белого шума. - КАКАЯ РАЗНИЦА, ТАМ ИЛИ ЗДЕСЬ, ВНУТРИ ИЛИ СНАРУЖИ, ЕСЛИ НЕТ НИЧЕГО КРОМЕ БЕСПОКОЙНОГО БРЕДА!
Тень, вихрящаяся на его лице, рябит и дергается помехами.
Все мое тело ломает и скручивает, голова конвульсивно дергается, ломая мою волю. Мое сердце, кажется, уже давно остановилось и повисло в груди камнем.
Пш-ш-ш-ш-ш-ш...
ЕСЛИ ТЫ САМ, - его голос срывается то на свист, то на металлический стрекот, - СОБСТВЕННЫЙ ГЕРОИНОВЫЙ КАЙФ, КОТОРЫЙ ТЕБЕ ЖЕ САМОМУ ХОЧЕТСЯ ТОЛЬКО ВЫБЛЕВАТЬ И СМЫТЬ В СОРТИР!
Я впиваюсь пальцами в матрас. На губах бурлит что-то отвратно теплое, стекает на подбородок, капает на грудь.
Пш-ш-ш-ш-ш...
ЕСЛИ ТВОЕ ОТРАЖЕНИЕ В ЗЕРКАЛЕ, - голова доктора дрожит и запрокидывается чуть ли не за спину, - ЭТО ЦИРК ЧУЖИХ УРОДОВ!
Шторы истерично хлопают и задираются, приклеиваясь к потолку.
Собственный хрип клокочет где-то в горле, выплескиваясь изо рта все новыми потоками теплого.
Пш-ш-ш-ш...
ЕСЛИ ВСЕ. ТВОЕ. САМОСОЗНАНИЕ, - слова доктора прерываются какими-то потусторонними психоделическими завываниями, похожими на гитарные запилы хипповых рок-групп из шестидесятых, - ПОСТРОЕНО НА. ОСОЗНАННО ПРО.ВАЛИВШЕМСЯ ЗАПОЛНЕН.НИИ ПУС.ТОТЫ.
Я захлебываюсь. Кашель продирается из меня, разламывая ребра и разрывая горло. Теплая гадость пенится на рту, забивается в нос.
ЕСЛИ ТЫ...
ЕСЛИ ТЫ... - вторит врачу влажный гортанный рев.
...НЕ БОЛЕЕ...
...НЕ БОЛЕЕ ЧЕМ... - блестящие упивающимся восторгом глаза пакетоголового смотрят прямо в меня.
Пилящий и скрежещущий автомат голоса доктора, хриплые и чавкающие завывания пакетоголового, шипение помех, лязг, свист, жужжание, удары молота, звон, электронные завывания - все это сливается в дикую какофонию, застилающую разум, вырывающую душу, высверливающую мозги.
...ЧЕМ. ПОРВАННЫЙ ГАНДОН...
...ПОРВАННЫЙ ГАНДОН... - пакетоголовый висит прямо надо мной, в мерцании белого шума за окном я вижу частички бежевой бумаги, ореолом кружащие вокруг его головы.
...РАВЕВАЮЩИЙСЯ НА. ВЕТРУ...
...РАЗВЕВАЮЩИЙСЯ НА ВЕТРУ, КАК... - из-под пакета выплескивается густая черная масса. Она смачно шлепается мне на грудь, на шею, смешивается с пеной из моего рта. Она тоже теплая.
...КАК РУКА, КОТОРОЙ...
...РУКА, КОТОРОЙ ТЫ САМ... - жижа все льется и тянется из пакета, заливая всю кровать, пропитывая одеяло и простыни, расплываясь по ткани, как амеба, зеленовато-черными пятнами.
... ТЫ САМ. МАХНУЛ...
...МАХНУЛ...
Шум, грохот, визг, все сливается в один поток звуков, писк, достигающий апогея и резко обрывающийся вместе с последними словами истеричного хора.