Зачем я вообще ее покидал?
Нужно было идти глубже.
Внутрь.
На самое дно.
***
- Уходи! - мой истеричный голос дребезжит, как консервная банка. - Сваливай!
Мягкий мох на спине камня пружинит под моими кулаками.
- Почему именно сейчас! - мне обидно до слез. Как всегда. - Сволочь!
Что, я зря бежал через весь остров? Зря выплевывал свои легкие? Такое чувство, будто, идя первым в гонке, запнулся уже перед самым финишем. Я почти вижу ноги пробегающих мимо спортсменов. Облом.
- Да давай, ну! Пожалуйста!
Отец даже не думает подвинуться и пропустить меня. Отца просто так не сдвинуть. Отец - настоящий мастодонт. Стоит до конца, как вкопанный. Как памятник давно развеянному праху.
Прямо у меня на пути.
Как это символично. До боли знакомая ситуация.
Кулаки уже гудят от боли. Это бесполезно.
Сы-ын-н... - могу поспорить, я слышал в ее голосе ехидные нотки.
Я оборачиваюсь.
Свет протыкает зрачки. Голова матери горит, как солнце, освещая собой весь мир. Она раскачивается, с гротескным комизмом задирает к небу тонкие ноги, переступая через деревья. Ее тело пробивает облака, оставляя от них только бесформенные взвеси.
Все горит.
За спиной матери поднимается огромный черный столб дыма, смешивающийся с небесами, окрашивающий их в мутно-серый цвет. Я вижу, как листья на деревьях желтеют, скручиваются и тлеют. Я вижу, как кроны пеплом уносятся вверх.
Все рушится.
Все мое нутро дрожит и заходится, в голове звенит и брякает.
Я чувствую этот остров, как самого себя, и, кажется, я умираю.
Все краски моего мира выгорают и шелушатся, как старая штукатурка, опадают и оставляют на своем месте только ослепительную белизну.
Я снова берусь за попытки достучаться до старого замшелого камня.
Иссохшая от жара трава позади меня шелестит и волнуется. В ней извиваются пальцы. Они буравят землю и вгрызаются в нее, как корни. Копошатся в ней, как черви. Они тянутся ко мне, я это знаю.
Мой мозг горит.
Мне нужна моя темнота.
- Мне нужно! Пусти! Пусти! - я снова стучу по отцу.
Шелест приближается. Я чувствую сухое тепло ее кожи на ногах. Пальцы хватают меня за щиколотки. Ползут по мне и сжимают меня мертвой хваткой. Лезут выше. Длинные ногти уже царапают мою спину, цепляются за мою кожу, чтобы подниматься по мне. Пальцы сковывают мои движения, и я больше не стучу по камню - только бессильно хлопаю его.
- Тварь! Сука! Мразь! - каждое слово бьет и по мне. В конце концов, я не сволочь. Я просто загнан. - Пусти! Пусти! Пусти!
Я ловлю себя на том, что абстрагируюсь от собственной иллюзии. Все вокруг становится чем-то глухим и далеким. Свет сквозь запотевшее окно и звук сквозь вату.
Я слышу какое-то недовольное бурчание. Кажется, я его, наконец-то, задел.
Камень вздрагивает и шевелит мхом. Медленно он поднимается...
Пальцы ломают мою волю, все мои усилия. Они сжимают меня и тянут вниз, пытаются свалить на колени. Пальцы сдавливают горло так, что я не могу даже вздохнуть.
...медленно он поднимается надо мной, как огромное надгробие. Махина закрывает собой все небо. Замерев в пиковой точке своего пробуждения, камень пару секунд смотрит свысока и начинает заваливаться. Прямо на меня.
Это тоже символично, но мне уже все равно. Меня либо задушит, либо раздавит.
Я не испытываю страха. Только желание поскорее перелистнуть страницу. Болезненный интерес, оторванный от происходящего. Желание зрителя поскорее узнать, что будет дальше.
Интересно, что будет после моей смерти?
Пробуждение или новый виток вечного сна?
Меня покрывает тень от наваливающегося отца, обдувает затхлая прохлада. Словно на меня обрушивается потолок старинного храма. Сейчас он придавит меня. Вдавит в землю. И там я задохнусь. Под развалинами.
А может, падение в темноту или свет в конце туннеля?
Я уже чувствую запах мха и готовлюсь принять всю тяжесть отца, но материны пальцы сдавливают меня, дергают за живот и отрывают от земли.
Ощущение, как на аттракционах - чувство полета и кишков, оставшихся далеко внизу.
Там же внизу я слышу глухой удар камня о землю.
Наверное, мне повезло.
Пальцы снуют вокруг меня паучьими лапами.
Свет нестерпимо прорезается сквозь веки и вгрызается в мозг. Но я стараюсь не закрывать глаз. Мне интересно, как же выглядит эта подсознательная пародия на мою мать вблизи.
Она приближается ко мне. Вернее, подносит меня все ближе к себе.
Серое обрюзгшее жирное тело-груша, пирамида из складок и обвислостей, с отвисшими болтающимися грудями. Пылающая огненная голова. И все.