Стены, покрытые призрачно светящимися грибком и плесенью и пульсирующим всеми цветами кристаллом, шатаются, ходят из стороны в сторону, оставляя в воздухе расплывчатые следы своего мерцания, из-за чего кажется, что все пространство туннеля сияет кислотным неоном.
Обвал души в длительной выдержке.
С потолка сыпется каменное крошево.
Пещера - это ось моего мира. Если она разломится, то настанет конец меня.
Я зашел уже достаточно глубоко, но так и не достиг дзенской тишины. Даже сюда с поверхности корчащегося в огне острова добираются крики, вой пожара, грохот валящихся деревьев, треск горящей травы и назойливый металлический стрекот. Стон расходящихся небес заглушает гулкое эхо моих шагов.
Какофония меня настигает, все громче и громче, так что я несусь к сердцу пещеры в размытом от скорости неоновом потоке. Цветовой спектр каменной кишки смешивается в психоделичный калейдоскоп.
Куда я бегу?
К озеру.
Зачем?
Чтобы окончательно раствориться в себе.
Чтобы одинокая мысль, блуждающая во Вселенной, наконец-то уничтожила все и обрекла себя на вечный полет сквозь пустоту.
Я этого боюсь. Кто не боится?
Ах да, озеро... Подземное озеро в моей пещере. Оно красивое.
Озеро - это компрессия моей пещеры. Да и всего моего острова. Огромная - такая, что не видно другого берега, - радужная лужа, вся будто бы в бензиновых разводах. Оно бурлит цветами, ими же вихрится, мешается само в себе, вспучивается и плюется. Ему никогда нет покоя. Оно словно пытается выползти из самого себя и затопить все вокруг. Утопить все вокруг и похоронить все на веки вечные. Накрыть своим плотным одеялом и придушить.
Озеро - это бездна. Озеро бездонно и это пугает меня самого. Думаю, поэтому я и покидал пещеру. Поэтому я не мог находиться там слишком долго. Потому что, в конечном итоге, никому не хочется встретиться с настоящим собой. Потому что я - это только образ, моя собственная проекция в объективность. Даже мои фантазии - это я, каким бы я хотел себя видеть, но все мои желания продавлены через призму окружающей действительности. Но где-то там, глубоко под извилинами есть и другой я. Самый настоящий. Сама суть, само существо. Дистиллированная идея. Хищная природа.
Озеро - это кривое зеркало, отражающее совсем не то, что мне хотелось бы видеть.
Но сейчас оно - мой единственный шанс остаться собой. Не выродиться снова в прозрачную голограмму. Не смешать себя с чужими образами меня.
Лучше стать абсолютной экзистенцией, замкнутой на себе идеей.
Металлический лязг все отчетливее выделяется из общего шума. Я уже могу различить в нем ехидную ухмылку и насмешливое улюлюканье. Это стрекочут крылья саранчи и бряцают ее железные острые зубы. Каждая ухмылка готова в любой момент обернуться оскалом и укусить за самое больное. Оторвать от меня шмат мяса и, радостно шипя, ускакать.
Я даже не хочу размышлять, какую часть моей противной мне жизни они олицетворяют. В конце концов, все оно одинаково. Все мое окружение было просто размазанной по мне однородной массой едкой кислоты, прожигающей до нутра, до самого скелета, только затем, чтобы выставить меня голым на посмешище. А потом притянуть к себе, похлопать по плечу и пожалеть еще больнее, сказав: «Вот видишь. Мы же тебе говорили».
Не удивлюсь, если сейчас мне перегородит дорогу Вера. А что, раз уж сегодня меня решило пырнуть каждое жало. Раз уж всей своре вдруг приспичило перевернуть мою лодку, а потом «спасти» и взять под свое крылышко. Прижать поближе к сердцу, чтобы не уходил далеко и не желал странного. Я вижу их насквозь.
Интересно, в какой форме она проявится здесь? Подозреваю, что в ней будет что-то кошачье. Грациозная милаха с большими блестящими глазами и острыми когтями наготове. Ненавижу кошек. Подлые твари.
***
Вера не появилась. Наверное, она все-таки смешалась с толпой острозубой саранчи. Плевать... Они меня уже не догнали. Туча саранчи сдалась и отстала от меня, видимо, заблудившись где-то в пещере.
Это интересно: пещера представляется длинным прямым коридором только мне. Для остальных это лабиринт. Я уже не раз в этом убеждался. Любой другой здесь ногу сломит. Хоть черт, хоть сам Дьявол. И уж тем более люди.
Я стою, задыхаясь от бредового марафона, но не чувствуя своего надрывного дыхания, и смотрю на трепещущую простыню озера. Оно наваливается на камни под моими ногами, тянется к моим ногам и пытается похотливо облизнуть их. Оно хочет слиться со мной воедино и в экстазе стонать и сипеть, задыхаясь, гортанно мычать и захлебываться в чувстве собственной завершенности. Оно пучится и пышет томным нетерпением.