В записях, которые у Афанасьева озаглавлены как «Лиса-повитуха» (No№ 9-13) мотив избушки, в которой живут лиса и волк, является более ярким. И я приведу запись, в которой дорога из леса в мир людей звучит так ярко, что не разглядеть ее невозможно. Это № 11:
«Волк и лиса жили в одном месте. У волка был дом коряной, а у лисы ледяной. Вот пришла весна красная, у лисы дом растаял, как не бывал. Что делать ей? Но лиса хитра, пришла она к волку под окошечко, да и говорит: «Волченёк-голубок! Пусти меня, горемычную, хоть во двор». А тот так толсто: «Поди, лиса!» – «Волченёк-голубок! Пусти хоть на крылечко». – «Поди, лиса!» – «Волченёк-голубок! Пусти хоть в избу». – «Поди, лиса!» – «Волченёк-голубок! Пусти хоть на приступочек». – «Поди, лиса!» -
«Волченёк-голубок! Пусти на печку». – «Поди, лиса!» Вот лиса на печке лежит да хвостом вертит; … вишь трои сутки не едала: как узнать, где у волка хлеб? И ну искать; искала-искала, да и нашла на избице у волка лукошко толокна да кринку масла, а сама опять на печку. Стук, стук, стук! А волк: «Лиса, кто-то стукается?» Лиса в ответ: «Волченёк-голубок! Тебя в ку́мы зовут, а меня в кумушки». – «Поди, лиса, а мне лихо». А лиса тому и рада: с печки скок да на избицу скок, а там масла лизнет, толоконца лизнет, лизала-лизала, да все и сзобала; с избицы скок да на печку скок, и лежит, как ни в чем не бывала.
Волк спал-спал, да есть захотел и на избицу побрел. «Ахти беда! – волк завопил. – Ахти беда! Кто масло съел, толокно сзобал?» А лиса: «Волченёк-голубок! На меня не подумай». – «Полно ты, кума! Кто подумает на тебя!» И тем дело решили, а голода не заморили.
«Поди, кума, на Русь, – говорит волк лисе, – что найдешь, то и тащи, а не то с голоду умрем». А лиса ни слова в ответ и шмыг на Русь…»
И только после этого, на Руси, начинаются все события, описанные в предыдущих записях.
Что делают звери на Руси, то есть в мире людей? Существует множество описаний их похождений. Есть восточные сказки о зверях, есть античные басни Эзопа. Роман о Рейнике-лисе у германских и франкских народов. Все действия Лиса или нашей Лисы очень похожи на похождения Трикстера – демиурга, еще полностью не знакомого с нравственностью.
Это большая тема для особого исследования, но вкратце я бы охарактеризовал действия Трикстера как движения стихии новорожденного Разума, изучающего свои возможности и наслаждающегося ими. Это чрезвычайно любопытная тема, потому что это описание самого архаического слоя человеческого разума.
Поэтому я считаю, что русские сказки о Лисе и Волке вовсе не заимствования, а отражают очень древние представления, сохраненные восточными славянами. И представления эти, в первую очередь, связаны с культами предков, что никак не читается в романе о Рейнике-лисе. Он явление более поздней культуры и по своей сути – авантюрный роман.
И говорят эти сказки о том, что многим из наших предков, которые лишь видятся зверями, не хватает нашего внимания. Предков полагается помнить, им полагается приносить дары, их надо греть и кормить. Но мы забываем их. И они нас беспокоят, чтобы напомнить о себе.
Пережитки этого древнего явления – греть ушедших в иной мир – до сих пор живут в блатном обычае «греть» тех, кто поднялся в мир тюрьмы или зоны. Тюрьма, как и детский мир, хранит множество пережитков мифологического мировоззрения.
Именно в рамках этого мировоззрения звери в сказках похищают пищу у людей. Но именно поэтому пращур, будучи ублажен, способствует плодородию, совершая чудесное приращение пищи. Думаю, в сказках о лисе мы имеем следы когда-то существовавшего и исполнявшегося обряда кормления и поминания предков. Это осколки мифологии плодородия.
Обряд забылся, мифы, объяснявшие обряд, потеряли ясность, и мы теперь считаем их простенькими детскими сказочками про зверушек. И делаем по их образцу мультики…
Все, что можно на это сказать: не забывайте своих предков, поддерживайте с ними связь, и их благодарность будет с вами, а благословение поможет вам в трудностях жизни!
Сказка сказок
Определенно, сказка родилась в ту эпоху, когда пришло ее время, и столь же определенно, она меняется от эпохи к эпохе, соответствуя требованиям времени. Это порождает вопросы: первый – возможна ли сказка на все времена? Второй – какая сказка нужна нашему времени?
Первый вопрос не совсем корректен, если исходить из законов логики. Раз сказка возникает исторически, то значит, она уже не может подходить любому времени. Очевидно, что сказка рождается в середине первого тысячелетия до нашей эры, в то самое Осевое время. Ранее в письменных источниках обнаруживается много фольклорных вещей, но нет собственно сказки.