(Также, есть что‑то реально странное в тоне Юнги, он безучастный, но в нём чувствуется какой‑то расчёт, как будто он проверяет Чимина. Но вот для чего, тот не знает.)
— Я не могу сделать этого, — говорит он, наконец, пожимая плечами. — Я имею в виду, я признаю, что сначала я думал об этом, но количество сокровищ, которое я должен буду просмотреть, обескуражило меня. — Он посмеивается и проводит рукой по волосам, пока обдумывает свои следующие слова. — Кроме того, это было бы вторжением в личную жизнь, я думаю. Я знаю, что ты можешь сказать, что это просто дракон, который живёт там, но прошедшие несколько дней доказали мне, что даже их вид способен к сложным мыслительным процессам, и я думаю, что у них тоже есть права, которые нужно уважать.
Он поворачивает голову и видит, что на этот раз Юнги наблюдает за ним с ещё большим вниманием. И Чимина чуть не охватывает дрожь.
Ещё одна мысль приходит ему в голову:
— Я также думаю, что если бы я зашёл туда и стал обыскивать всё вокруг, то злоупотребил бы доверием дракона, а я не хочу этого. Мне нравится думать, что мы стали друзьями, дракон и я, и я просто хочу верить, что когда он вернётся, он сможет выслушать меня и вернёт ожерелье моего друга.
Юнги слегка наклоняет голову и моргает.
— Ты уйдёшь? Как только получишь назад ожерелье?
Вопрос поражает Чимина. Он, на самом деле, не думал об этом, даже при том, что ответ очевиден. Конечно, он собирается уйти после этого. В конце концов, это не его дом. Дом — это хижина, которую он делит с другими, Тэхёном и Чонгуком, Хосоком, Намджуном и Сокджином, всеми теми, по которым он очень скучает. Ответ очевиден.
Всё же он колеблется, что‑то вроде сомнения прокрадывается в его голову. Он не понимает, почему его спрашивают прямо сейчас. Он не понимает, почему Юнги смотрит на него так, как будто он пытается заглянуть Чимину прямо в душу. Он не понимает, почему мысль об уходе заставляет его сомневаться.
Он говорит, и слова застревают у него в горле.
— Я вернусь домой. Мои друзья… нет, моя семья, они хотели бы, чтобы я вернулся.
Что‑то мелькает в глазах Юнги. Чимину удаётся заметить это и понять, что это. Грусть.
— Но, — говорит он, протягивая руку и сжимая предплечье Юнги, видя лёгкое удивление, которое проскальзывает в чертах другого. — Я собираюсь прийти снова. Дракон — мой друг, и я буду очень скучать по нему. И, хорошо. — Он чувствует, что краснеет, и отводит глаза в сторону, но продолжает держать Юнги. — Я предполагаю, что ты тоже останешься здесь поблизости, и я, действительно, был бы не против увидеть тебя снова. Вот так. Конечно, я собираюсь часто приходить сюда.
Наступает тишина.
Чимин мысленно отсчитывает секунды, доходит до целой минуты и, наконец, сдаётся. Он смотрит на Юнги.
И от вида, который предстаёт перед ним, у него что‑то внезапно сжимается внутри. Он видит то, как Юнги смотрит на руку Чимина на своей руке, с почти невыносимо нежной улыбкой, украшающей его лицо.
Чимин совсем не понимает Юнги.
Но он обнаруживает, что вовсе не возражает против того, чтобы провести какое‑то время с ним, пока не поймёт его.
========== 6. ==========
***
Они ловят рыбу на ужин.
Чимин оставляет Юнги, пока тот чистит их улов, а сам занимает себя тем, что собирает ещё немного хвороста. Он изумлённо размышляет о разговоре, который у него был с Юнги всего лишь несколько минут назад, когда наклоняется и подбирает упавшие ветки.
— Хворост? — спросил он Чимина, медленно моргая.
— Для приготовления рыбы.
— Приготовления?
Чимин моргает, глядя на Юнги в ответ, находясь одновременно и в замешательстве, и в удивлении.
— Да. Мы не можем съесть рыбу в таком виде.
Юнги посмотрел вниз на их небольшой улов и просто сказал: «О», как будто такое никогда не приходило ему в голову прежде. Как будто он просто жил всю свою жизнь, думая, что можно было есть рыбу сразу же после того, как её поймали, без необходимости всей этой чистки и готовки.
Юнги правда, действительно, странный. Тэхён, вероятно, нашёл бы его очаровательным, размышляет Чимин про себя. Намджун, тоже. Возможно, Чимин мог бы пригласить Юнги к себе когда‑нибудь.
Эта мысль заставляет его улыбнуться.
Когда Чимин возвращается, Юнги уже справился со своей работой по очистке рыбы и сидит со скрещенными ногами на траве рядом с тем местом, где Чимин спал в течение последних четырёх ночей. Он пристально смотрит на Чимина слегка расширенными глазами, как будто спрашивает его, всё ли он сделал правильно, что Чимин находит довольно милым. Он выглядит намного моложе в наступающих сумерках, сейчас его волосы немного взъерошены оттого, что они двое, так или иначе, закончили тем, что спонтанно решили поиграть в догонялки, чтобы скоротать день. Но он также выглядит и немного более неземным, и кажется, как будто, чем дольше Чимин смотрит, тем больше его глаза обманывают его, и ему кажется, что кожа Юнги на самом деле блестит в определённых местах.
Качая головой самому себе, Чимин дарит другому обнадёживающую улыбку и складывает хворост на землю. Потом он медлит, когда до него начинает доходить.
— О, о нет. Я не знаю, как разжигать костёр.
Услышав это, Юнги издаёт удивлённый возглас.
Чимин сужает глаза.
— Ты знаешь, как разжечь костёр?
Юнги смотрит на кучу хвороста, поджав свои губы, пока думает.
— Должен.
Чимин не подвергает сомнению странный ответ или то, каким образом он сформулирован. Он просто показывает жестом Юнги, чтобы тот приступал к выполнению этого. Взяв палку, Юнги вертит её в своих руках, как будто он имеет дело с абсолютно незнакомым предметом, и через некоторое время после этого Чимин вздыхает и берётся за дело сам.
По прошествии пятнадцати минут, у них всё ещё нет огня, и Чимин снова падает на спину на землю.
— Обычно дракон разжигает мне костёр, — он смотрит на небо, которое теперь почти всё стало оранжевым, и громко интересуется. — И почему он ещё не вернулся?
Он слышит, что Юнги слегка шевелится, но не получает ответа.
На мгновение, Чимин задумывается о ситуации в целом.
— Ну, пока ещё рано. Мы можем подождать ещё некоторое время и посмотреть, не вернётся ли дракон, потом я могу попросить его разжечь костёр. Ты голодный? У меня в мешке ещё остался кусок хлеба.
Юнги качает головой. Потом он встаёт.
Чимин приподнимается и садится.
— Куда ты идёшь?
— Я собираюсь поискать еды для тебя, — говорит Юнги, слегка пошевелившись, и… это румянец? Чимин думает, что это румянец. Юнги складывает ладоши вместе и робко улыбается Чимину, и о. Боже, ты мой. Сердце Чимина замирает так, как это обычно описывает Тэхён. С ним происходит это всякий раз, когда Хосок особенно милый, и ох. Господи. Чимин должен поговорить с Тэхёном как можно скорее.
— Ты не должен! — говорит он, возможно, немного слишком громко. — Гм, в любом случае, я всё ещё не голодный, и я уверен, что дракон скоро вернётся.
Но Юнги непреклонно качает головой.
— Я найду для нас еду.
— О, ну, в общем, если тебя не возможно остановить, то я иду с тобой…
— Нет, — говорит Юнги слишком поспешно. Его глаза широко открыты. — Ты остаешься здесь.
Чимин практически видит, как в голове у мужчины происходит мыслительный процесс, и он как раз собирается спросить, почему, когда Юнги добавляет:
— Если дракон вернётся в то время, когда мы оба будем далеко, он может не понять, что нам нужен огонь, и просто заснёт или улетит снова.
О. Это имеет смысл. Однако, Чимину не совсем нравится идея просто разрешить Юнги уйти одному, чтобы искать для них еду, но … о. О, подождите. У него появится какое‑то время, когда он останется один. Возможно, его даже будет достаточно, чтобы связаться с Тэхёном.
Неохотно, но он соглашается. Юнги дарит ему ослепительную улыбку, которая делает его лицо ещё более мягким, и да, Чимину срочно нужно поговорить с Тэхёном.
В тот момент, когда Юнги исчезает среди деревьев, Чимин вынимает из мешка своё маленькое, круглое зеркало и три раза нажимает по нему пальцем. Его рамка загорается, и Чимин произносит вслух имя Тэхёна. Он ждёт несколько секунд, пока его собственное отражение искажается и затем начинает вертеться, прежде чем не превращается в изображение Тэхёна. Фон медленно переходит в тёплые коричневые тона, позволяя Чимину понять, что другой находится дома.