- Скоро наш господин явится и окажет тебе почтение, - произносит один из рогатых.
Интересно, какое почтение? Режим дуры выключен. Стелла предпочитает молчать. Она понимает, что с этими ребятами лучше не шутить, потому что у них слишком двоякие представления об уважении и значимости. Тем более, что-то подсказывает фее света, что “господин” вполне может выразить почтение как раз тем, что прикажет своим - Стелла задумывается и подбирает вполне точное слово для описания этой компании - сектантам принести ее в жертву. Заколоть прямо здесь.
Если верить их словам, то они просидели тут несколько веков. То есть она открыла им доступ в верхний мир? Стелле хочется надавать себе оплеух. Но вместе с тем ее раздирает и любопытство. Интересно, а как давно они спустились сюда? Велика ли вероятность того, что они принадлежат той дикой культуре, которая изображена на здешних рисунках? Если в их крови еще стучат те древние времена? Тогда такое странное поведение становится понятным. И кто та рыжая дева. У Стеллы есть один вариант, но она не может понять: причем здесь Блум.
Внезапно магия в ее теле будто замирает. И реагирует. Тут же затихают и сектанты. Стелла понимает, что что-то приближается. Видимо, тот загадочный господин, который - принцесса Солярии готова поспорить - является тем самым лисом-духом. Она глубоко вдыхает воздух и готовится к тому, чтобы увидеть разозленное древнее лицо. Сектанты благословенно расступаются, и фея света еще раз настраивает себя на встречу с первобытным духом. Но вместо этого видит юношу.
Точеного юношу с золотыми глазами, оскаленной улыбкой и вьющимися золотистыми волосами, спускающимися по плечам. Он одет в легкую светло-оранжевую рубашку, подпоясанную куском грубой коричневой веревки, в холщовые штаны, а его голые ступни с воздуха ступают на каменный пол. Юноша склоняется над феей света и смотрит ей в глаза. Был бы здесь Блумикс, он бы без труда узнал свое лицо, но Стелла даже не подозревает о его существовании.
Она смотрит в глаза юноши и все понимает. Сиреникс, Мификс… Она уже видела этот взгляд. Взгляд тех, кто был еще до создания планет и кем были многие из планет, объяснял ей когда-то сирин. Древние. Но не просто Древние. Стелла смотрит в глаза трансформации. Забытой трансформации. Потерянной трансформации.
Но в отличие от Мификса и даже того же Сиреникса взгляд этого существа более ищущий, более алчный. Стелла подозревает, что это превращение вышло из времен первобытных людей, так там и застряв.
Они учили это в Алфее. В древние времена все было диким. Даже магия. Необузданная, она плохо слушалась, убивала и жалила. Магия не знала морали и рамок. Первобытные люди не знали законов и брали силой. Ели себе же подобных. Носились с копьями и дикими кличами. В их глазах плясала ярость, а ноздри раздувались от бешенства. В первобытных людях играла сила и буйствовала природа.
В магии было то же самое.
Стелла принимает для себя достаточно не простое, но важное решение: молчать. Что бы трансформация сейчас не говорила. Тем более, превращение может легко считать ее душу. Стелла, не отрываясь, изредка моргая, смотрит в древние, полные безумного блеска глаза. Превращение ждет от нее реакции, но фея света не изменяет своему решению. Ни страха, ни удивления на лице. Только внимательный взгляд. Наконец, трансформация не выдерживает.
- Несмотря на твою невозмутимость, смертная, я вижу в тебе любопытство и многочисленные вопросы, - словно песню поет трансформация. - И прежде всего, ты жаждешь узнать, кто я такой. Мое имя Флеймикс. И тебе я обязан своей почти свободой.
Стелла молчит. Флеймикс, видя, что его слова не пробудили наследную принцессу Солярии, продолжает:
- Ты, верно жаждешь узнать, почему я здесь оказался. О, принцесса, это ужаснейшая ошибка Великого. Возможно, сейчас я разрушу некоторые твои представления о Нем, но и Он иногда грешил. Ошибался. То, что он сотворил со мной, было следствием его неверных представлений. Из-за одного желания я оказался замурован в стенах древней библиотеке прекраснейшей из планет. Но если бы только замурован. Дракон убил меня. Ты ведь не знала, что трансформации можно убивать, верно? - Флеймикс внимательно следит за карими глазами Стеллы, но видя в них сосредточенность, будто бы раздражается и продолжает дальше. - Вот только вы умираете так, что от вас ничего не остается. Вернее, ваши души уносятся к Дракону, а мы… Существуем в виде безвольных и слабых призраков, лишенных прежнего могущества и великолепия. Мы ни на что не можем влиять, но мы сохраняем наш разум. Нас никто не видит, никто не ощущает. Мы слишком слабы и никогда не можем восстановиться. История знала несколько случаев, когда трансформации были убиты. Но теперь, верно, ты хочешь знать, как я вернулся к жизни?
Стелла по-прежнему не произносит ни слова. Флеймикс, чей животный облик представляет собой облик лиса, что фея света уже давно поняла, сильнее расходится:
- Случилось то, чего никто не ожидал. Чего я даже не мог предположить. Благословлена будет Аватара Дракона, - значит, она верно думала. Все же Блум. - Она, сама того не ведая, возродила меня. Вдохнула жизнь в мой призрачный дух. Аватара пошла по стопам Создателя и решила творить. Но она многого не знала. Аватара создала новое превращение, носящее ее имя. Блумикс. Но знаешь ли ты, смертная, в чем разница между Драконом и Его Аватарами? Аватары не являются Им. Дракон создавал из ничего, а Аватары могут создавать, преобразовывая. Им нужен материал. Глина. Дракон был ничто и создавал миры. Аватары берут Им созданное и создают свое. Нынешняя Аватара создала Блумикс на моей основе. Взяла мои свойства, пусть и не ведая того, добавила свои свойства и совершила великий акт созидания. Подняв давно забытые силы, создавая Блумикс, она преобразовала и меня. Но я не был конечной целью ее деяния. Меня убил Дракон, Аватара не вернула мне мою прежнюю мощь и жизнь. Я зависаю на тонкой грани жизни и смерти.
Но даже здесь Стелла не колеблится.
- К сожалению, я никогда не смогу стать прежним, но уже стал настолько живым, что могу вернуться в верхний мир. Знаешь, кем я был раньше? Ты ведь, верно, представляешь себе иерархию превращений? Естественные, что проходит фея, и особенные, специальные, с которыми фея заключает сделку? Энчантикс стоит над всеми превращениями. Именно он, пресветлый. Но скажи мне, дорогая моя принцесса, ты не задумывалась никогда о том, что феи, достигнув своего пика, приобретают слишком мало способностей? Тебе не кажется, что чего-то не хватает? Ведь в Энчантиксе вы даже телепортироваться не могли. Не задумывалась ли ты, что в вашей иерархии не хватает, скажем, еще одного превращения? Которое дополняло бы все способности фей, которые не может дать им Энчантикс. Которое стояло бы на тонкой грани между естественными и специальными трансформациями. Которое было бы своеобразным мостом между ними. Которое было бы создано из Его Пламени. Всем этим был я, моя дорогая, - улыбается Флеймикс, вспоминая былое величие. - Я был последним, четвертым превращением, раскрывающим потенциал феи. Я давал возможность телепортации и невидимости, чтения мыслей, возможности видеть истинную суть каждого магического существа и даже предвидеть будущее. Я не особо изменял облик Энчантикса, лишь украшая его. Я связывал фей с Пламенем Дракона навеки и делал из них абсолютных волшебниц. Но такая глупая ошибка, которую допустил Великий. И я стал мертв.
“Что бы там сейчас не болтал, - думает Стелла, - а я не думаю, что Дракон убил тебя просто так. Даже Мификс живет. А он говорил о том, что трансформации умирают в одном случае: если домогаются возлюбленных своих носительниц. Совершил ли ты что-то подобное? Или сделал что-то другое, более ужасное? Я знаю, что тебя убили не просто так”.
- А после моей смерти Дракон стер всякие воспоминания обо мне. Будто я и не существовал. Но у меня остались верные мне, и они ушли со мной. Дракон заключил меня здесь, на Солярии. Чтобы мой дух не блуждал среди миров. Он оставил феям лишь Энчантикс, который раскрывал их пик и теперь поднимал до конца. Вместо меня. Но феи не могли получить всех тех благ, которых даровал я. Я прозябал здесь столетиями. Но случилось чудо, и Аватара, пусть не осознавая этого, вернула меня. И теперь я снова готов вернуть себе свое положение. Знаешь, в чем нуждается всякая естественная трансформация? - Флеймикс сверкает очами. - В носительницах. Феи регулярно перебарывают себя и жертвуют собой. Чтобы меня получить, нужно было пройти долгий и изнурительный путь, испытав не мало горя и трудностей, столкнуться со своим истинным “я”, победить себя и обрести меня. Специальные трансформации лишены такой острой потребности, а вот я… Будучи мостом, я храню свойства обеих групп. И мне нужны носительницы.