Он садится за барную стойку и смотрит на меня так, что невольно ощущаю себя нашкодившим внуком. Да только хрен: я прошел экспресс-психоанализ от Мификса и получил определенные бонусы. И не сдох в Бескрайнем. Потому невозмутимо хожу туда-сюда, всякий раз представляя Дугги. Надеюсь, однажды научусь двигаться, как он: с полным ощущением собственного достоинства и определенного превосходства над всеми людьми. Словно плывет. Словно танцует.
Старик откашливается и заказывает Алую Слезу. Да, мне тоже интересно, кто все эти названия придумывал. Делаю, ставлю перед ним стакан и снова занимаюсь своими делами. Старик к беседе не расположен - да мне и пофиг.
Однако уходить он не спешит. Наоборот, сидит, словно ждет кого-то. Ну ничего. Когда время будет двигаться к восьми утра - вежливо сообщу, что мы закрываемся.
Время протекает в странной скуке, все дела уже сделаны, я начинаю ощущать себя чертовым перфекционистом, раставляя бутылки и бокалы настолько ровно, чтобы удовлетворить свое чувство прекрасного.
Внезапно хлопает дверь с характерным стуком, и я против воли улыбаюсь, потому что знаю, кто, черт возьми, пришел сюда. В семь утра вскочил и пришел ко мне, чтобы удостовериться, что, когда я приду к себе на квартиру, сразу завалюсь спать, а не буду зависать с чем-нибудь или где-нибудь.
Черт.
Муза в белой футболке, чуть открывающей грудь, в джинсах и кедах легко запрыгивает на стул рядом с красным стариком. Тот смотрит немигающим взглядом.
Теперь-то я точно знаю, что оставшиеся полчаса пролетят незаметно. Днем я отосплюсь, а вечером мы всей четверкой махнем в клуб. Лейле приспичило подвигать попой на танцполе, ибо она это дело до чертиков любит. Муза, ясен пень, увязалась за ней, Некс - тут и к Дракону не ходи. А я… А что я?
А я вопреки расхожему мнению тоже люблю подвигаться на танцполе, но исключительно под настроение и под определенным градусом.
- Ну как ты? - Муза устраивается на стуле со всеми удобствами и облокачивается на барную стойку.
- Становлюсь перфекционистом, - говорю я, поправляя последний бокал, и теперь чувство прекрасного удовлетворено полностью. Вот что делает порой с тобой работа.
Мы обмениваемся всякими любезностями и беседуем на отвлеченные темы. Вдруг я чувствую на себе пристыльный взгляд, поворачиваю голову и вижу, что красный старик очень внимательно смотрит на нас, что-то ворча себе под нос.
- Нехорошо. Очень нехорошо, - повторяет он, и что-то словно начинает сосать под ложечкой. Муза настороженно смотрит на старика, а он вдруг упирается в на своими огромными глазищами, и мне кажется, ну… Что он нас считывает.
Мы оба это понимаем. И оба застываем, предчувствуя что-то нехорошее.
- Много бед вы натворили, - голос красного перемежается со старческим кашлем. - Много натворите, если не остановитесь.
- Это вы нам? - удивленно спрашивает Муза.
Внезапно бар становится каким-то далеким, и мы словно сосредотачиваемся вокруг этого старика. Он становится очень серьезным и даже угрюмым.
- Вы неистинные, - бормочет он.
- В смысле? - честно, я не врубаюсь.
- Вы неистинные половины. Вы лишаете себя и своих настоящих половин истинной любви. Вы боретесь против природы, но ее не обойти. Вас разводят - вы снова сходитесь. Упрямство здесь ни к чему. Вы не обретете счастья, пока будете друг с другом.
Полминуты мы с Музой таращимся на это существо. И я выставляю самый логичный аргумент, против которого вот ни хера не попрешь:
- И че?
Старик, кажется, будто бы готов к такой реакции.
- Остановитесь, пока не поздно. Вам мало осталось времени. Не разойдетесь сейчас - заплатите большую цену. Нельзя идти против воли Дракона.
- Ну вот что, - я потираю руки. - Это все, конечно, охренеть как здорово, может быть, вы и правы, но нам как-то случайно вот четыре года было насрать.
- И это по меньшей мере странно заявлять об этом вот так, сразу же, - замечает Муза.
Старик смотрит на нас тяжелым взглядом, полным такой обреченности, что нам становится не по себе.
- Дай Дракон, чтобы вы поняли, дай Дракон, - бормочет он и… Исчезает. А платить никто не будет, не?
Мы с Музой тревожно переглядываемся. Утро испорчено странно повисшей тишиной и неприятным осадком, оставшимся от слов старика. Мы-то не сомневаемся в наших чувствах, абсолютно. Мы знаем, что нужны друг другу, чтобы там никто не болтал, но…
Еще мы знаем, что такие существа болтают только правду.
***
Магикс кружит головы. Магикс прохладным вечером хватает за плечи и зовет за собой - качнуться и зависнуть до утра. Магикс - эффектная стерва с сотнями страз в волосах и в вызывающем платье, которое тут же хочется стянуть. Магикс - шлюха с офигенной попой. Магикс - смазливый парень с последним смартфоном. На улицы высыпали люди. И веселье не кончается. Нас зазывают вывески. Нам предлагают удовольствия. Вечерний Магикс - дверь в кайфовую ночь.
Мы идет вчетвером по этим улицам, направляясь к одному из самых популярных клубов Магикса. Мы хотим хорошо отдохнуть - мы не жалеем денег. Выгребаем всю заначку, все сбережения и планируем зависать всю ночь.
У Лейлы и Музы это - отдельный повод показать себя. Навертеть волосы, нанести такой макияж, чтобы призывно выделять из толпы, надеть то, от чего у нас с Нексом готов стоять хоть автоматически.
Нас качает от прохладного вечера, и ведь мы еще трезвые. Сыплем пошлыми шутками, ржем и расслабляемся всю дорогу. Муза и Лейла скачут вокруг друг друга, словно наверстывают упущенное. Обе в блестящих туниках и зауженных джинсах, обе с невероятно притягательными глазами, обе рыщут вокруг и смеются.
Ну а мы просто не отпускаем их.
Я спокойно базарю с Нексом и понимаю, что это просто мой кореш. Определенно. Наверное, судьба иногда кидает пряники. И тогда все складывается наилучшим образом.
Я вижу, как у Лейлы горят глаза. Как она ходит кошкой. Как бешено вертится туда-сюда. И снова, снова к Нексу. Такого не было даже с Набу. Вот и начинаю потихоньку гадать: а точно ли там была настоящая любовь?
Нас прожигает летом, запахами из ближайших уличных кафе и общей атмосферой. Это определенно стоит того.
В свое время кто-то пустил слух, что я ненавижу вечеринки, клубы и тому подобную хрень. Я действительно не особо это люблю, особенно в компании людей, мне неинтересных.
Но они просто не видели, когда я с людьми, с которыми ощущаю себя комфортно. И уж они точно не видели, как я отжигаю на дискотеках. Не король танцпола, но дрыгаюсь вполне сносно, чтобы не выглядеть глупо. А под определенным градусом так выдаю руками-ногами неплохие танцевальные движения.
Мы подходим к клубу, куда стекаются такие же охотники халявного бухла, хорошего музла и долгой ночи. А еще подцепить парня или девочку. И уехать на квартиру, чтобы забыть в экстазе пьяных тел.
Даже снаружи слышен этот ритм.
Муза и Лейла находят его весьма классным. У Некса тоже загораются глаза. Я усмехаюсь. Вот черт, эти трое с ума меня сведут. И сегодня один из тех немногих дней, когда Лейла не шипит на меня. Они чуть отдаляются от нас, секретничая вдвоем, а Некс отвечает мне понимающим взглядом.
- Ты просрал полтора месяца и упустил столько возможностей, - замечает он.
- Если бы я не просрал это время, эти две так бы и шастали в ссоре.
- И то верно, - кивает Некс. - Ну что, готов оттянуться?
Вот это по моей части, это моя тема. Вытягиваю руки над головой:
- Как в воду глядишь.
Мы платим, нам на руки надевают переливающиеся браслеты, говорящие о том, что территория клуба отныне в нашем распоряжении. И мы входим внутрь.
Все, что я вижу, тела.
Тела. Готовые, влажные, танцующие и пьяные тела любого пола и цвета. Тела, обтянутые в черную кожу, блестящие брюки, свободные платья или просто, как говорят, роковую одежду. Тела зависают у барной стойки. Тела хохочут в глубоких креслах, закинув ноги на столики с пустыми стаканами. Тела танцуют, каждое на свой манер: страстно, феерично, уже пьяно, неумело, стесняясь или отбросив прочь какие-либо страхи.