Взгляд сам собой упал на руки принца в белоснежных перчатках. Ладони узкие, пальцы длинные, а кожа, выглядывающая между перчаткой и рукавом, была белой и ровной, что было очень странно для мечника, который должен корпеть на тренировках.
Почему-то подумалось, что Кира это наверняка высмеяла. Настроение слегка улучшилось.
— Кажется, у вас хорошее настроение, — прозорливо заметил паладин королевского происхождения. Действительно нелепое сочетание, которое не должно существовать, как масло с водой.
— Спасибо, что заметили, — хмыкнул я, наблюдая, как насупился мой собеседник. — У меня нет причин для расстройств: я счастливый молодожен, у меня красавица жена, которая искренне желает остаться со мной, и прелестный сын. Мы с Кирой победили монстров и завершили многолетнюю войну, вернувшись в столицу героями. Не припомню, когда дела у меня обстояли лучше, чем сейчас, — не смог я сдержаться. Мое безобидное хвастовство стоило того, чтобы увидеть, как побагровело лицо принца, а от него стала распространяться священная магия, которая меня раздражала. Забавно, когда колдует Кира, я уже даже не обращаю на это внимание. Привык? Или мне нравятся в ней даже такие незначительные недостатки? Впрочем, неважно, ибо такое я могу простить лишь ей.
— Да как вы смеете мне в лицо говорить такое, когда сами преступно удерживаете Святую подле себя, эксплуатируя ее в своих целях?
— О чем вы, Ваше Высочество? — деланно удивленно поднял я брови. — Не понимаю, в чем конкретно вы пытаетесь меня обвинить. Вы сами слышали рассказ Киры: это она меня нашла, следуя провидению.
— Тогда почему вы женаты на нашей Святой?
— Потому что она сама изъявила подобное желание, — невозмутимо пожал я плечами, невольно вспоминая момент, когда Кира делала мне предложение. Вот уж, действительно, будет что рассказать внукам. Жаль, что не могу перед этим болваном похвастаться. — Святая или кем вы там ее считаете, для меня Кира в первую очередь человек со своими чувствами и желаниями. Которые я стараюсь уважать. В отличие от тех, кто пытается навязать ей свою волю под предлогом священнослужения. Не припомню закона в этой стране, где говорится, что любой человек, имеющий предрасположенность к священной силе, априори становится служителем церкви. Это понимает и Кира. И видя эту разницу, нет ничего удивительного, что по итогу она решила остаться со мной, — развел я руками.
— Вашему нахальству нет предела! — начал выходить из себя принц, скрежеща зубами. — Я надеялся на спокойный и рассудительный диалог, но теперь вижу, что в вашем случае это невозможно.
— Вот как? А я-то думал, что вы планируете не диалог, а просто желаете отдать мне приказ без возможности отказа. А вы это «диалогом» называете? Буду знать. Видимо, за время моего отсутствия в столице понятия некоторых слов здесь поменялись.
— Вы переходите черту! — выкрикнул он и порывисто обхватил эфес своего короткого меча.
— Поосторожнее, Ваше Высочество. Вам ли не знать, что выпускать магическую ауру среди магов считается дурным тоном. Кто-нибудь может подумать, что вы таким образом угрожаете мне — герою войны.
Краем глаза почувствовал, как наша пара стала привлекать внимание немногочисленных прохожих. Дразнить принца, конечно, было забавно, но он того не стоит, чтобы устраивать скандал. Потому уже хотел попрощаться, как увидел, что принц Эштон с высокомерным видом начинает стягивать со своей руки белоснежную перчатку. Среди зевак зашептались активнее.
Я же размышлял о том, что, вероятно, перегнул палку. Если мне сейчас официально бросят вызов на дуэль, отказаться я не смогу, чтобы не запачкать честь рода. С другой стороны, я уже примерно оценил вероятные способности принца. Он, конечно, довольно хорош, да и в битве один на один, где действуют определенные правила поведения, куда более ловок и мобильнее меня, что делает ему преимущество. Я же, привычный к сражениям на поле боя без правил и чести лишь ради выживания, в этом плане ему сильно проигрываю.