А сколько душ потоком смерти смыто?
Под звон фанфар гремел свинцовый град,
стенанья звуком музыки глушились...
А палачи над жертвами глумились
в предвосхищеньи будущих наград.
Душа ста тысяч птицей вознеслась,
смешавшись с синевой бездонной неба.
Мечта о будущем зверино пресеклась,
и свет погас... Яр обернулся склепом.
О, мой народ! В чём был ты виноват?
Тебе в вину предательство вменяют...
Тебя же предают, тебе же изменяют...
"Иудин вымысел" — он мельче во сто крат.
Вначале ты оставлен на убой
заведомый, тем паче без защиты...
Затем, годами лжи, дурманил Строй
ту правду, что теперь почти раскрыта.
Он на костях готовил стадион,
чернил потом покорность обречённых,
и вымыслом, до жути извращённым,
нас "потчевал", не без успеха, Он...
За свой покой Мы предавали Их,
наивно думая укрыться за молчаньем.
Покой предательства
— той Нашей жизни штрих,
зовёт Нас всех, молчавших, к покаянью.
Их пепел должен Нам в сердца стучать,
А память не позволит вновь огню погаснуть.
Пусть для живущих, Нас,
Их муки не напрасны,
чтоб этот путь потом не повторять.
О, Бабий Яр! Остановитесь люди!
Здесь вечность расписалась на сердцах.
Август 1991 г.
Я могу отнестись с дружелюбием к каждому отдельному немцу, но до меня до сих пор слабо доходит нелепая “комсомольская” затея конца семидесятых: поезда дружбы из Лейпцига — "венерические" поезда из Лейпцига... Немецкие подростки — венерики и венерички, едущие на восток наказывать "Венерой" русских. Была версия, что подзаражали молодые немецкие самки себя специально для русских, совершенно точно зная, что у нас сие трипперное чудо лечится долго и малополезно, в то время как у себя они после трёх-четырёх таблеток тринидозола выходили из аута. Хваленая советская медицина только разевала в таких случаях рты, ибо не отправлять же целые составы дружбы в тюремную венбольницу на Чкалова, 21!.. За семь лет динамика вензаболеваний после приездов таких поездов дружбы изменялась по взрывной шкале... Здоровое поколение сексуально раскованных социалистических немцев определенно радовало...
Именно среди таких извечно венерических рабочих посёлков располагаются ныне новые еврейские кварталы в объединённой Германии... Их получила в дар от федерального правительства еврейская гемайра Германии. В одном из них под Берлином вот уже несколько лет живёт мой школьный коллега, прекрасный учитель математики Эдуард Юрьевич Березовский. Свой талант школьного учителя он сменил на швабру уборщика жилых помещений господ бюргеров, за что раз в году вместе с молодой женой-украинкой проводит на Майорке свой двухнедельный отпуск. Впрочем, это слабое утешение тем, кто и сегодня желает себе того же...
Айн, Цвай — вот вам Рай...
Драй, Фир — Чёрный Пир...
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ТРЕТЬЯ СВЕЧА...
Мне рукой помахали из Рая.
Ну, а мне бы чего не ответить?
Я ведь точно заведомо знаю,
что из Рая кивали мне дети.
Могендовиды держат в ручонках,
просыпается в небе заря.
Солнцеблики рисуют Зайчонка. —
Это ваш мне привет, детворня?
Могендовиды выпали наземь
и ржавеют в невинной крови.
Вот такие-то, Господи, азы
есть в учебниках нашей земли.
Автор, “САМВАТАС на фу-фу”, весна 1996, № 16
Когда я уже написал две первые главы этой ксенофобической книги, то вдруг что-то задержало меня во времени... То ли подходил конец первой четверти, и в школьной круговерти все приходило в движение и порывалось на свободу через тернии менторского правопорядка.
В соответствии с этим правопорядком следовало дождаться возвращающуюся из Германии группу одиннадцатиклассников, преисполненных восторгами, и поговорить о тех, кто уже побывал в Германии прежде... Ведь школа чернобыльских детей может себе позволить роскошь иметь партнёров в западногерманском Мюнхене... Он так и остался теперь западногерманским, хотя двадцать третья статья конституции ФРГ услужливо сумеет доказать вам, что и Украина есть частица великой и неделимой, не перепаханной сталинскими трактористами Германии.