— Что мы делаем? Это неправильно. Нельзя так, — на её месте мечтала бы оказаться любая, о ночи с Годжо грезили многие. Но Амай не хотела только одну ночь. Она хотела много ночей, она хотела его всего.
— Какая целомудренная, — усмехнулся Сатору. — Не бойся, мы не скажем твоему парню. — Его губы вновь опустились на шею девушки.
— Нет, — та убрала его руки из-под своей одежды и, наконец-то, полностью пришла в себя. Сердце продолжало танцевать чечётку в груди. — Мне не нужен секс на одну ночь.
— Ну, можем устроить на две или три? — он улыбнулся. — Ты же хотела этого?
— Годжо-семпай, я хочу, чтобы ты ушёл. Думаю, мне пора ложиться спать.
Он долго смотрел на подругу своими бездонными глазами, прежде чем покинуть помещение. Сатору явно был расстроен, но Амай знала, что поступила верно. Она не хотела быть его одноразовой игрушкой. Сёко часто рассказывала о том, как он использует девушек, влюбившихся в него, как они бегают за ним и страдают. Такацудзи не хотела такой участи для себя. И пока он не скажет, какие чувства испытывает к ней и что вообще между ними двоими происходит, она не подпустит его к своему телу.
Утром Амай позвонил Ацуя, отчитался, что задание было выполнено успешно и никаких ранений он не получил. Девушка была рада слышать голос парня. Позже попросила его о встрече в кафе. Там, поблагодарив его за всё, сказала, что им лучше расстаться. Такая новость застала Ацую врасплох, но он не стал возражать и согласился с Такацудзи. Они договорились остаться друзьями.
ЧАСТЬ 1. ГЛАВА 8. ТРЕНИРОВКА
Амай было трудно продолжать общение с Сатору после всего, что случилось между ними той ночью. Ребята не виделись где-то месяц, он больше не капал ей на мозги бесконечными звонками и вообще будто исчез. Девушка тоже не особо горела желанием столкнуться с ним где-то в коридоре, поэтому часто отсиживалась в кабинетах, когда шли занятия. К третьему курсу их стало меньше, студенток больше отправляли на задания. Впрочем, вскоре Годжо-семпай объявился и в своей обычной манере, как ни в чём не бывало, начал подшучивать над Амай и требовать, чтобы она возобновила тренировки с ним. Поначалу совершенно не хотелось, но ради будущего клана Такацудзи всё-таки согласилась.
К тому времени он стал полноценным шаманом, закончил обучение в колледже, но часто приходил туда, подоставать Амай и других: я уже Шаман и у меня всё так круто, а вы тут до сих пор палками машете.
Отношения поменялись, Годжо хоть и подшучивал, но стал меньше внимания уделять персоне Амай. На тренировках он был суров и даже строг, раньше она за ним не замечала такого. Более того, он не жалел девушку, его удары стали сильнее, чем раньше. Бывало, с тренировок студентка приходила вся в синяках, а тело так сильно болело, что, присев на кровать, девушка тут же засыпала. Не оставалось сил даже обработать собственные раны. Это были изнуряющие и трудные дни, Амай с Годжо тренировались по два раза в неделю. И это не считая заданий, а также личных тренировок, плюс ещё учёба наседала. Времени на какую-либо личную жизнь совершенно не оставалось. С одной стороны, Такацудзи нравилась такая загруженность, меньше мыслей оставалось на романтический интерес, но с другой — не нравилось постоянно валиться с ног.
Стоит отметить, что после тренировок Сатору хвалил девушку (иногда ругал) и покидал территорию колледжа в неизвестном наплавлении. Раньше они ходили в кафе или гуляли в парке, объедаясь вкусняшками. Теперь всё это было в прошлом. Видимо, Годжо больше не хотел смешивать работу и личную жизнь. Амай действительно начинала скучать по времени, которое они проводили вместе вне тренировок. И хотя на занятиях между парочкой завязывались разговоры на отвлечённые темы, Сатору часто пресекал это, ссылаясь на то, что нужно полностью сосредотачиваться на деле, а не болтать без причины.
Шло время. Амай уже несколько месяцев числилась на четвертом курсе колледжа. А Годжо тем временем стал учителем официально, он чаще бывал в колледже и обучал не только её. Было странно ощущать его учителем, ведь раньше студентка считала его лишь семпаем и не видела в нём человека, который может наставлять других. Амай он также помогал раскрывать свои силы и способности, общаясь на равных. Он наседал с удвоенной силой — видимо, почувствовал себя в роли учителя, это очень раздражало.
— Теперь ты можешь называть меня Годжо-сенсей! — усмехался белокурый маг.
— Ну уж нет, — Амай вышла из себя. — Ты старше меня на каких-то два года, а уже возомнил себя богом?!
— Девочка моя, я и есть Бог! — он развёл руками, после чего получил тупым концом палки по лицу. Хорошо, что его защитила бесконечность. — Ты что, хотела ударить это безупречное лицо и оставить на нём синяк?! — театрально ахнул Сатору. — За это ты получишь!