Этот тезис, очевидно, является преодолением клейма фейербаховского антропоцентризма. Если Фейербах рассматривал теологию как науку о человеке и считал, что в нем сокрыты религиозные тайны, то Маркс полагал, что человеческую сущность объективируют различные социальные формы и общественные объединения, которые в ней заключены. Маркс превзошел Фейербаха по нескольким пунктам.
1. Он рассматривал семью, гражданское общество и государство как социальные формы человеческого бытия, что противостояло той точке зрения, согласно которой человек есть отдельная от общества природная сущность. В действительности Маркс через полгода пришел к тому, что человек не является чем-то абстрактным, существующим вне мира, а принадлежит ему, государству и обществу.
2. Гегель пренебрежительно относится к народу. Он полагал, что без государя, правительства, суда и чиновничества народ был бы неопределенной абстракцией. Маркс считал, что в соответствии с данным подходом получается «как будто не народ есть действительное государство». В реальности «государство есть нечто абстрактное. Только народ есть нечто конкретное» (1955. Т. 1. С. 250). Действительный человек и народ выступают как «действительное основание» государства: «Не государственный строй создает народ, а народ создает государственный строй» (1955. Т. 1. С. 252). Таким образом, Гегель сделал из человека субъективированное государство, а Маркс из государства – объективированного человека. При этом Маркс вовсе не рассматривал его как обособленного индивида: «Личность без лица есть, конечно, абстракция, но лицо есть действительная идея личности только в своем родовом бытии, в качестве лиц» (1955. Т. 1. С. 249) – только в этом случае возможно действительное бытие.
3. При изложении взаимосвязи государственных функций и человеческой деятельности Маркс, критикуя гегелевское учение о системе наследования, осуществляет первичный анализ вопроса о социальных и физических качествах, который открывает Марксу новый путь, отличный от антропоцентризма Фейербаха.
Несмотря на то, что Гегель с позиции объективного идеализма рассматривал государство как воплощение идеи и анализировал его функции и деятельность в соответствии с чисто логическими требованиями, он не мог не понимать: социальная сфера – это человеческая сфера, и вся наблюдаемая общественная деятельность проявляется соответствующим образом. Вследствие этого он в «Философии права» признает, что государственные отправления «связаны с индивидами, которыми они осуществляются и совершаются». Однако Гегель подчеркивал, что их взаимосвязь происходит «не со стороны их непосредственной личности, а со стороны их всеобщих и объективных качеств», поэтому государственные функции связаны с индивидами «внешним и случайным образом»[17]. В Средние века они считались частной собственностью, должности могли продаваться и передаваться по наследству, как, например, некогда во французском парламенте или в английской армии, где разрешалось торговать офицерскими должностями до определенной степени. Утверждение Гегеля о внешней и случайной взаимосвязи индивидов с государственными функциями и властями означает, что те обладают полномочиями управлять государственными делами совершенно не потому, что они от рождения наделены ими, а в силу присущих им объективных качеств, то есть особых индивидуальных способностей, умений и характера, соответственного воспитания и подготовленности к особым делам. Взгляд Гегеля с одной стороны противостоит феодализму.
Однако опорной точкой гегелевской философии был объективный идеализм. Философ рассматривал государственные функции и сферы деятельности чисто логически и абстрактно, связывая государство с идеей, а вовсе не с человеческой деятельностью. Маркс противостоял такому подходу. По его мнению, государственные функции и сферы деятельности являются воплощением не внутренних требований идеи, а человеческих способностей. Только через индивида, реализующего общественный долг, государство может выполнять свои функции. Отношения между ними являются не внешними и случайными, а внутренними и необходимыми. Так как человек – это совокупность всех своих общественных отношений, то государство – это действительность человеческой сущности, ее объективация и способ человеческого существования и действия. Несмотря на наличие фейербаховского антропологизма во взглядах Маркса рассматривать государство с позиций человеческой деятельности логичнее, чем по-гегелевски представлять его в сфере чистой идеи. Маркс поднимает тему о двоякой характеристике человека (физиологической и социальной) и утверждает, что сущность человека «составляет не ее борода, не ее кровь, не ее абстрактная физическая природа, а ее социальное качество». По его мнению, государственные функции и сферы деятельности связаны с индивидом, но «не в качестве физического, а в качестве государственного индивида, они связаны с государственным качеством индивида», так как функции государства есть «не что иное, как способы существования и действия социальных качеств человека». Поэтому при изучении человека индивиды «должны рассматриваться по своему социальному, а не по своему частному качеству» (1955. Т. 1. С. 242).
17