Вслед за степями Эверсманн описывает полупустынную зону Западного Казахстана, которую он называет "голой степью (у кайсаков каткиль)". Главную особенность "голых степей" Эверсманн видит в распространении полыней, которые "растут здесь несравненно реже, не так густо, как на степях северных, стоят в одиночку, почва ими не покрывается, и голый ил или глина придает степи унылый и пустынный вид"(20). Нужно отметить, что именно эти диагностические признаки применяются в настоящее время при выделении зоны полупустынь.
Но Эверсманн не ограничивается простым выделением полосы "голых степей". Внутри этой полосы он подробно описывает ландшафты солонцов, солончаков, которые бывают сухие или мокрые (соры или соленые грязи), песчаных массивов. Здесь же следуют описания соленого озера Индер и Индерских гор, Камыш-Самарских озер, других примечательных ландшафтов края. Особенно ценным является то, что сам Эверсманн неоднократно лично обследовал эти объекты.
Эверсманн первым в литературе обратил внимание на зависимость растительного покрова от состава подстилающих пород. В частности, описывая Рын-пески, он замечает, что песчаные земли богаты водою и сохраняют влагу в течение всего лета: "Когда в остальной части степи все травы давно уже усохли, то они в Нарыне стоят еще в цвету и в зелени".
5
Степи, лежащие к востоку от реки Урал, Эверсманн описывает в отдельной главе. Здесь он характеризует зауральские возвышенности, Мугоджары и бескрайние степи в бассейнах Илека, Сагиза, Эмбы вплоть до Аральского моря. Для обозначения южноуральских разрушенных гор он впервые применяет название "Киргизский Урал". Это название, в современном звучании — "Казахский Урал", нужно признать удачным для обозначения южных отрогов Уральских гор, лежащих в пределах Актюбинской области.
Заслуживает внимания геологическая характеристика земель "кайсаков Малой Орды". Большой знаток южноуральских минералов, Эверсманн отмечает десятки обнажений и других выходов горных пород, по которым устанавливает геологическое строение всего этого обширного края. Он отмечает многие месторождения полезных ископаемых, в особенности строительного камня, известняков, а также открытое им еще в 1820 году месторождение угля в бассейне реки Узунбурт.
В работе Эверсманна мы находим, пожалуй, первое описание природы Больших и Малых Барсуков — песчано-степных массивов к северу от Аральского моря, а также Приаральских Каракумов, Мугоджар. Вот, например, как описывает Эверсманн Мугоджары: "Степной хребет этот нигде не достигает значительной высоты, вероятно, он нигде не возвышается более 2000 футов над поверхностью моря (высшая точка горы Большой Боктыбай — 657 м. — А. Ч.). Северная половина его поросла во многих местах березой и осиной… Но вообще эти горы голы, не лесисты, или поросли по одним только оврагам одинокими березами, а южнее нет даже и этих. Горы местами круты, скалисты, а местами уже покрыты степной почвой" (21)
Большой интерес представляют описания Эверсманном побережий Аральского и Каспийского морей. Изучая береговую линию Каспия, он приходит к замечательным выводам о динамике приморских ландшафтов в условиях отступления моря. Ученый образно представляет этот процесс в следующей последовательности: первоначально на отмелях укореняются камышовые заросли, затем они заносятся песком и превращаются в остров. Разрастаясь, такой остров постепенно соединяется с сушей, образуя мыс, "а несколько таких мысов подряд образуют заводи, заливы и протоки. Из такой беспрерывной связи протоков, заводей, мысов и островов, болотистых и поросших камышами, состоит весь северо-восточный берег Каспия, от устьев Урала и до ста верст ниже устья Эмбы. Таким образом берега постепенно расширяются, оттесняя море все далее и далее; мысы постепенно смыкаются, из залива образуется горькое озеро, вода в нем испаряется, озеро пополняется только притоками снеговой и дождевой воды, берега его постепенно более и более зарастают и, наконец, остается одна лишь соленая лужа, или грязный весною солончак. Солянки, пробивающиеся сперва по одним только берегам, распространяются по всей поверхности озера, перерабатывая и разлагая по растительно-химическим законам самую почву, и превращают, наконец, солончаки в степь. Само собою разумеется, что все это совершается не годами, а столетиями"(22).
Доказательства для своей теории Эверсманн находит в рассказах и преданиях казахов, которые уверяли его в том, что море отступает, небольшие озера высыхают, что места, некогда поросшие камышами, ныне находятся далеко от воды.