7
На предыдущих страницах было приведено немало цитат из главного труда Эверсманна — "Естественной истории Оренбургского края". Сделано это по двум причинам. Во-первых, в связи с тем, что многие описания и мысли естествоиспытателя не утратили своего значения и до наших дней, а во-вторых, потому, что они не нуждаются в авторизованном переизложении, поскольку были переведены с немецкого языка на русский и отредактированы одним из лучших знатоков русского языка знаменитым лексикографом Владимиром Ивановичем Далем (1801 — 1872).
Интересы и дарования В. И. Даля отличались широтой и разнообразием. Врач по образованию, он был способным инженером, пытливым натуралистом, выдающимся этнографом, популярным писателем, автором монументального "Толкового словаря живого великорусского языка", составившего эпоху в русской лексикографии.
С июля 1833 года началась восьмилетняя служба Даля в качестве "чиновника особых поручений при оренбургском военном губернаторстве"(26). "Во всю жизнь я искал случая поездить по Руси", — признавался Даль в своей автобиографической записке. Служба в Оренбурге предоставила ему широкие возможности для путешествий по обширному степному краю. Он совершал поездки в Уральск, Гурьев, Букеевскую орду, в низовья Большого и Малого Узеней, на Эмбу. В 1839 году Даль участвовал в походе В. А. Перовского в Хиву. За восемь лет Даль, подобно Эверсманну и Карелину, изъездил Оренбургский край вдоль и поперек.
В поездках Даль проявляет живой интерес к природе степного края, к собиранию различных "естественных" произведений. Его коллекция животных и растений края известны Петербургской Академии наук, которая в 1838 году избрала его своим членом-корреспондентом по классу естественных наук.
За годы, проведенные в Оренбурге, Даль хорошо изучил быт и нравы местных жителей. В его повестях "Бикей и Мауляна" и "Майна" подробно и красочно описаны различные стороны жизни казахского народа. В беллетристических произведениях В. И. Даля, выступавшего под псевдонимом Казака Луганского, содержатся сведения по истории и географии Оренбургского края. Особенно примечателен в этом отношении очерк Даля "Уральский казак". В образе гурьевского казака Маркиана Проклятова писатель мастерски изобразил рядового члена казачьей общины, воина и рыболова: "Морозу он не боится потому, что мороз крепит… жару не боится потому, что жар костей не ломит; воды, сырости, дождя не боится, потому как говорит, что сызмала к мокрой работе, по рыбному промыслу приобвык, что Урал — золотое дно, серебряная покрышка- кормит и одевает его, стало быть, на воду сердиться грех — это дар божий, тот же хлеб". В очерке приводится красочное описание осенней плавни, багренья и аханного рыболовства.
В Оренбурге Даль ведет большую культурно-общественную работу. Вместе с ссыльным поляком Фомой Заном он участвует в организации зоологического музея, или, как он официально назывался, "музеума естественных произведений Оренбургского края".
Вероятнее всего, уже в 1837 году В. И. Даль получил приказание от губернатора В. А. Перовского перевести "Естественную историю Оренбургского края" с немецкого на русский язык, что он и исполнил "во всех отношениях, с особенным удовольствием". В примечании переводчика Даль пишет: "Независимо от всегдашнего желания сделать угодное своему начальнику, личные отношения мои к сочинителю и привязанность к предмету сочинения заставили меня заняться делом со всевозможным старанием. Придерживаясь, сколько мог и умел, смысла и духа подлинника, я избегал нерусских выражений и оборотов, старался передать русские названия предметов и, наконец, по разрешению и желанию сочинителя, осмелился присовокупить от себя несколько примечаний"(27).
На примечаниях Даля к книге Эверсманна считаю необходимым остановиться подробнее. Привлекают внимание дополнения Даля к главе о климате и погоде Оренбургского края. В примечаниях он описывает два типа буранов: "буран снизу", с которого начинается всякая метель, и "буран сверху" — особенно опасный и гибельный для людей и животных. "Люди замерзают в нескольких десятках сажен от жилья, — пишет Даль — иногда почти на улицах сел и деревень, выбившись из сил и почти не сходя с мест, а плутая все вкруговую. Скот бежит по ветру, забегает без остановки за сотню верст и нередко прямо без оглядки в пропасти и крутояры, где погибает". Далее переводчик приводит данные о том, что в 1827 году казахи Внутренней орды лишились во время жестокого бурана 10500 верблюдов, 280500 лошадей, 75480 голов рогатого скота и 101 200 овец(28).