– Это очень просто. Они хотели, чтобы он погиб в море, в субмарине, так, чтобы это выглядело для тех, кто его найдет, как обычный несчастный случай. Меня удивляет, что тебе это не пришло в голову.
По крайней мере, он не сказала «даже тебе».
Я соображаю не так быстро, как Мари, и сам это прекрасно сознаю, но такая возможность все же пришла мне в голову и я успел подумать над ответом.
«Не говори глупости. Кто удивится или что-то заподозрит, если во время поисков вообще ничего не будет найдено? Дно Тихого океана - это множество квадратных миль, и еще больше кубических миль от дна до поверхности».
Как ни удивительно, но ей нечего было на это ответить, и в течение нескольких секунд она молчала. Затем она снова заговорила, оставив на время тему Джои, и попросила меня рассказать о том, что я узнал в библиотеке.
Глава 21
Это заняло немало времени, но я сделал все, что мог. Она внимательно читала каждую страницу, иногда молча кивая, иногда задавая вопросы после прочтения. Я отвечал на них в меру своих познаний.
Чуть ли не половина ее вопросов касалась того, в какой степени моя информация может зависеть от Берта. Прошло, должно быть, не меньше часа, пока мне удалось передать ей всю картину, которая сформировалась у меня самого.
Я закончил просьбой, которая являлась ключевым моментом всего плана.
«Мари, тебе надо вернуться назад и доложить обо всем. Что бы там ни говорил Берт, но Совет должен все знать. Мы с Бертом вернемся сами по себе, когда сможем, а тебе уже не нужно думать о Джои».
– Берт? С чего бы он стал возвращаться? Я знаю, что он останется. Он сам это признал. Ему нравится делать то, что хочется ему; о других он не думает. Он попытался убедить меня поступить так же, как он, грязная скотина. Именно потому, что он останется, я и прислушиваюсь к твоему предложению о том, чтобы уйти.
«Я не верю всему этому насчет него, - написал я. - Мне он тоже сказал, что остается, но он дал понять, что это не навсегда. Я счел тогда, что он присоединился к ним, чтобы узнать все, что нам необходимо знать, и вернется, когда - и если - сможет. Так же как и я».
– Я могу поверить, что таковы были твои мотивы.
Она снова замолчала на несколько минут, пока я прислушивался к стуку собственного сердца. Это были самые воодушевляющие слова, которые она когда-либо обращала ко мне, и мне стало еще хуже, когда я вспомнил о своей лжи. Мне пришлось повторить себе еще несколько раз, что все это делается ради ее безопасности. Но собственная безопасность Мари, похоже, не волновала. В течение последующих нескольких минут она достаточно четко дала это понять. Когда она заговорила снова, стало ясно, что она срочно подготовила новые планы.
– Ладно,- сказала она.- Я уйду, хотя до сих пор думаю, что они меня не отпустят. Устроят какой-нибудь несчастный случай. У меня, впрочем, есть идея, которая поможет получить ответ на вопрос, кто из нас прав.
Я вопросительно посмотрел на нее, но не стал ничего писать.
– Ты, похоже, веришь, что они хотят, чтобы я вернулась и обратилась к Совету, что ваша с Бертом трансформация может быть обращена и что вы снова сможете дышать воздухом, когда этого пожелаете. Верно?
Я кивнул.
– Ладно. Я не верю ни в то, ни в другое. Чтобы узнать это, плыви и скажи Берту, что я вернусь, если он вернется вместе со мной, в этой субмарине. Он сможет вернуться сюда снова, если захочет, но я больше поверю его сказке, если увижу, как он снова дышит воздухом, и я буду чувствовать себя в большей безопасности, если он будет со мной в этой лодке, когда я начну всплывать. Теперь можешь говорить, что моя мысль глупа, что это трата времени и усилий, и прочую белиберду.
Мне даже не было нужды в нормальной проводимости воздуха, чтобы заметить сарказм в ее тоне. Пожалуй, он выражался не столько в ее тоне, сколько в интонации. По крайней мере, я мог получить некоторое удовлетворение, удивив ее своим ответом.
«По мне, так это отличная идея, - написал я. - Найду Берта и изложу ему твое предложение. Но, полагаю, ты не примешь меня в качестве замены, если он предпочтет остаться подольше?»
Ее выражение слегка изменилось, но я не понял, что это значит.
– Боюсь, что нет,- сказала она.- Ты сможешь доказать свою точку зрения по поводу обратной трансформации, но как заложник ты не настолько ценен.
Это хоть как-то меня успокоило.
– Я собираюсь играть по своим правилам. Иди, найди Берта и узнай, что он скажет.
Я послушно уплыл. Берт на этот раз ждал у входа в помещение, улучшая свои познания в языке жестов с помощью наших давних приятелей - девицы и ее друзей, по крайней мере, двоих из них. Я не мог бы определить, который из них отсутствует.
Я свел все к одной фразе в блокноте и, приблизившись, показал ему:
«Мари утверждает, что вернется, если ты трансформируешься обратно и отправишься с ней вместе».
Он уставился на меня и смотрел чуть ли не полминуты, даже не потрудившись взять блокнот из моих рук. Затем внезапно схватил его и, не стирая, поплыл по туннелю к субмарине. Мы все последовали за ним. Он подплыл к переднему иллюминатору, где все еще виднелось лицо Мари, и показал ей блокнот с моей записью. Она посмотрела. Он указал на меня, на блокнот и взглянул на нее с выражением, которое мог понять любой, независимо от воспитания или культуры. Она ответила вслух:
– Именно так, Берт.
Он очистил страницу, озадаченно глядя на нее.
«Почему?» - написал он.
– Я, может быть, объясню позже. Ты возвращаешься?
Его ответ поразил Мари. Не представляю, что он сделал со мной.
«Несомненно. Потом я смогу возвратиться назад - здесь есть полезная работа. Но, может быть, действительно будет лучше, если я вернусь с тобой сейчас. Наверху нужно рассказать много такого, о чем у нас не 6ыло времени сообщать тебе».
Я решил, что таким образом он тактично намекает на ее отказ беседовать с ним в течение этих недель.
«Я мог бы разобраться в этом детальнее.- Он задумался и думал дольше, чем Мари читала эти фразы. Затем он продолжил.- Мы доведем твою субмарину до операционной - это легче, чем если ты сама будешь ею управлять - и подсоединим к шлюзу. Я войду в операционную, и там понизят давление. Серьезно возражать они не будут. Затем я пройду в твой люк, и мы сможем вернуться.- Он повернулся ко мне и добавил. - Хорошо?»
Я не был уверен, что это хорошо. Без Берта, насколько я понимал, ничего полезного я не смогу сделать. Без сомнения, девица и ее друзья, которые сейчас на нас смотрели, не дадут мне умереть с голоду, пока я не разберусь во всем сам. Они даже смогут отвести меня к Джои, если мне вообще предназначалось там работать. Но я не видел возможности быть полезным Совету при таких условиях. Надеюсь, вам и так ясно, что я никогда не собирался оставаться тут навсегда, как Джои. По крайней мере, в этом я Мари не лгал.
Выдвигать идею, что я могу вернуться с ними обоими, смысла не было. Мы не поместимся. Субмарина предназначена для одного человека, и даже Берту нелегко будет туда втиснуться.
Затем я вспомнил, что субмарина Берта все еще должна быть где-то здесь. Я схватил блокнот.
«Почему бы нам всем не вернуться? - писал я.- Твоя лодка тоже должна быть в исправности. Если Мари требует, чтобы ты находился в ее лодке, я мог бы воспользоваться твоей. Ты все равно сможешь вернуться сюда, или мы вместе вернемся, если этого требует работа».
Мне эта мысль казалась хорошей, и даже Мари, похоже, ее одобрила, но у Берта возникли некоторые вопросы. Должен признать, что он выступил по существу.
«В операционной могут обработать только одного человека за раз. Как только я пройду обработку, мы не сможем общаться во время твоей декомпрессии».
«Ты можешь объяснить им сначала всю программу. И вообще, я могу пойти первым».
«Я не уверен, что смогу так хорошо объясниться. Не забывай, что я не такой специалист в их верчении пальцами».