Он осторожно кружит вокруг меня, его уверенность исчезла. Те, кто ставили на него, будут кричать в свои экраны, молясь, чтобы у него было что-то спрятано в рукаве.
Он прыгает на меня, крича от ярости. Я отступаю в сторону, отталкивая его к дальней стене. Прежде чем он успевает повернуться, я пинаю в заднюю часть его колена. Он спотыкается, и когда падает, бью его по голове сбоку, раз, два, три.
На счет три он теряет зуб. Противник вонзился в костяшки моих пальцев. Я смотрю на него и отвлекаюсь достаточно, чтобы он сдвинулся в сторону, занося ногу, чтобы попытаться схватить меня за шею, надеясь задушить меня в хорошо знакомом мне борцовском движении.
Я хватаю его за лодыжку, разворачивая ее слишком далеко вправо. Он кричит, его кость ноги наружу. Я поднимаю кулак над его головой и рычу. Борьба для него через секунду окончена.
— Пожалуйста, — бормочет он. — Ты победил. Пожалуйста, я не хочу умирать.
Я ударил кулаком ему в бок. Я мог бы убить его, но не делаю этого. Он боится. Этого достаточно. Он никогда больше не будет сражаться.
Противник тащится к дальней двери, та открывается, когда он приближается, и скрывается за ней. Я возвращаюсь в свою камеру.
Она внутри, ждет меня. Привязана к кровати, ее лодыжки привязаны к по углам, руки связаны вместе над головой, веревка тянется к решетке, а затем вокруг и обратно. Софи не может пошевелиться, ее тело напряжено, зафиксировано. У нее во рту кляп. Она смотрит на меня, и ей страшно.
Она так прекрасна, что у меня перехватывает дыхание. После всех моих мечтаний она здесь и моя, как минимум.
На кровати рядом с ней есть что-то еще. Это нож. Я беру его в руки. Он кажется холодным. Ее глаза внимательно следят за ним, ее грудь вздымается, когда она борется за дыхание через кляп.
Я вижу ее бедра. Ее ночная рубашка задралась вверх по ногам, обнажая их. Один взмах ножа — и она будет голой. Я могу делать с ней все, что захочу.
Знал ли он, что я выиграл?
Мой приз здесь.
Я внимательно изучаю ее. Софи не выглядит раненой. Он испытывал меня, заставляя ее кричать, чтобы подразнить меня? На ней вообще нет никаких отметин, в отличие от меня. Кровь стекает мне на глаза из пореза на лбу. Я вытираю ее, продолжая пристально смотреть на женщину.
Это то, чего я так долго хотел. Не знаю, почему я так сильно хочу ее. Возможно, потому, что она является связующим звеном между прошлым и настоящим, когда у меня была надежда.
Скорее всего, это красота в ее глазах — качество, которое заставляет меня жаждать ее, когда стою и смотрю, а мой член твердеет.
Я измучен, мне больно, но мне все равно. Что меня волнует, так это смотреть на нее, ощущать тяжесть лезвия в своей руке, когда впитываю в себя каждый дюйм ее тела.
Ощущаю запах ее страха. Она не может помешать мне делать то, что я хочу. Я могу сделать два шага и буду в ней.
Я снимаю свою футболку. Она пропитана потом. Я отбрасываю ее в сторону, прежде чем спустить брюки, продолжаю держать нож, боясь, что отец может войти и забрать его у меня, сказать, что мой шанс упущен и что он передумал.
Он смотрит? Я сомневаюсь в этом. Он будет собирать выигрыши, разбираясь с моим противником. Он отвезет их в больницу? Убьет их? Я понятия не имею. Как только бои заканчиваются, я их больше никогда не увижу. Они меня не касаются. Она у меня.
Я стою в боксерах, по спине струится пот. Мое дыхание замедлилось. Я внимательно наблюдаю за ней. Делаю шаг к ней.
Она ерзает на месте, и я вижу проблеск между ее ног. Это зрелище сводит меня с ума. Я видел это. Видел ее лоно. Я никогда прежде не видел. Я хочу увидеть это снова, но ее бедра сжаты вместе. Беру ее за колени и раздвигаю их.
Она смотрит на меня и кричит в кляп, отвлекая мое внимание от ее тела к лицу. Я хмурюсь. Она кричит все громче.
Глава 11
СОФИЯ
Я едва могу двигаться. Он смотрит на меня с ножом в руке, мои ноги сжимаются после того, как их так жестоко раздвинули.
Чарльз притащил меня сюда и привязал, все это время он хвалил меня, как ребенка.
— Хорошая девочка.
Просто полежи спокойно минутку.
Молодец.
Как будто я собиралась сопротивляться, в то время как он вплотную прижимал нож к моей шее, от чего появилась капля крови.
Я слышала Рока в соседней комнате, удары, которые он наносил другому человеку. Убил ли он его? Я бы не стала сбрасывать это со счетов.
Чарльз посмотрел на мое связанное тело и улыбнулся.
— Хорошенькая, как картинка. Ты получишь удовольствие?
Я борюсь, чтобы освободиться, но ничего не добиваюсь. Рок снова появляется в камере через минуту, выглядя так, словно упал с обрыва. По его лицу течет кровь, а руки распухли и все в ссадинах.