София целует меня в ответ, ее голова остается на месте. Боль в моем сердце утихает, когда растворяюсь в ее поцелуе. Голод, который, как думал, у меня был, на месте, но он другой, мягче. Руками я обнимаю Софию, и когда мы целуемся, я поднимаю ее в воздух. Она ахает мне в рот, и я погружаю свой язык внутрь.
Я никогда не знал никого, кто разговаривал бы со мной так, как она, словно я важен, словно что-то значу. Знаю, что она лжет, чтобы сделать меня счастливым. Я нехороший. Хороший человек помог бы ей сбежать, а не опустил бы ее на кровать и продолжил целовать, подминая под себя.
Я чувствую тепло ее тела и не думаю о том, чтобы помочь ей сбежать. У меня есть только мысли о том, чтобы сделать то, что я хотел сделать с ней, сколько себя помню. Я целую ее снова и снова, скользя губами к ее шее, касаясь ее зубами, пробуя ее сладость, когда она обнимает меня за спину. Наконец я отрываюсь, переводя дыхание, в то время как она смотрит на меня, выглядя ошеломленной.
— Возьми меня, Рок, — просит она. — Я хочу знать, каково это.
Я уже возбужден, член пульсирует, когда смотрю на ее губы, задаваясь вопросом, каково это, заполнить ее рот своей плотью. Я встаю на ноги и срываю с себя одежду, пока София смотрит на меня, наполовину испуганная и улыбающаяся. Этот взгляд сводит меня с ума.
Глава 13
СОФИЯ
Я говорю себе, что делаю это, чтобы спасти его мать, но это неправда. Я делаю это, потому что хочу.
Рок обнажен, и это зрелище ошеломляет. Он сделан из твердых мышц, и то, на что я не могу перестать смотреть, указывает на меня между его ног. Он огромен, я уверена, что он никогда не смог бы поместиться во мне.
Я хочу этого больше всего на свете. Не могу адекватно описать потребность, которая овладевает моим телом в этот момент. Я не хочу его внутри себя. Я нуждаюсь, чтоб он оказался во мне.
Теперь понимаю, откуда я его знаю. Это тот мальчик, которого видела в окне чердака по соседству. Он — бедный мальчик, который уехал с отцом, исчез с лица земли, оставив тело своей сестры на произвол судьбы.
Знаю, что Рок не убивал ее, хотя он явно винит себя. Знаю, что он не несет ответственности за тень человеческого существа, в которую превратилась его мать. Есть один человек, который несет ответственность, и он действительно злой. Если мы этого не сделаем, его мать умрет и, возможно, я тоже, подвергнусь пыткам ради платной аудитории в этой стерильной операционной, чтобы стать не более чем черепом на полке, еще одним экспонатом в музее безумия.
Возможно, именно это знание о надвигающейся гибели движет мной, заставляет мое тело хотеть жить, знать, что такое секс. Каким-то образом это восстание против всей смерти, которая окружает нас обоих, акт силы, единственный, что у меня есть в этом отвратительном месте.
Я сильна добровольно отдаться ему и сделаю это. Смотрю, как Рок раздевается, и страх, который испытывала перед ним, исчезает. Он мой защитник. Он стоял передо мной, не позволяя Чарльзу забрать меня, бросая вызов собственному отцу, чтобы защитить меня.
Он столько раз мог причинить мне боль. Когда он сбежал из своей камеры, когда я была связана и в его власти. Он не причинил мне вреда. Защищал меня. Он заботится обо мне. Это разбивает мне сердце. В данной ситуации, несмотря на мой страх перед ним, то, как я держалась подальше от зверя, которым, как думала, Рок был, он все еще заботится обо мне.
Я отдаюсь ему добровольно. Что бы он ни хотел сделать в этот момент, я приму это, потому как, возможно, больше таких моментов не будет. Это знание избавляет меня от страха. Это отнимает мысли о том, что было после и до. Есть только сейчас.
Он обнажен, мое платье разорвано до бедра.
Он смотрит на мои голые ноги, поглаживая возбужденный член, не говоря ни слова, играя со своей непристойной длиной.
Я чувствую, как становлюсь влажной, просто глядя на это, на него.
Вытирая кровь с его лица, я не ожидала, что вместе с ней сойдет грязь, она выглядела слишком старой. Рок вспотел во время боя, блеск от влаги позволил легко стереть глубокую грязь, а его лицу стать абсолютно другим, не похожим на животное.
Смотря на него, думаю, что он на самом деле чертовски красив, в грубой, злой манере. Он выглядит сердитым, даже когда гладит себя, хотя выражение его лица меняется, когда я ерзаю на кровати, слегка приподнимая колени.
Рок смотрит вверх, и я подумала, что он набросится на меня и снова подомнет под себя, но нет. Вместо этого указывает на пол перед собой, и я сразу понимаю, чего он хочет.
Я встаю на колени. Лицом к члену. Рок ударяет им меня по лицу, когда стягивает с меня ночную рубашку через голову. Он отбрасывает ее в сторону, но мои глаза прикованы к его члену.