Я отбиваю ее, и он морщится. Я чувствую себя ужасно, когда сразу понимаю, как ему, должно быть, больно. Уверена, что раздается скрежещущий звук, когда что-то сломанное в его пальцах трется друг об друга.
Через секунду дверь в дальней стене открывается, и врывается Чарльз.
– Ты бесполезный дурак! – кричит он Року.
– Я привез ее сюда для твоего пользования, сделал, как ты просил, и привез ту, которую ты хотел, и что ты делаешь? Ничего! -
Он открывает люк и указывает на меня. -Ты, выходи.
Рок делает шаг передо мной, один твердый шаг, от которого кровать дребезжит.
– Нет, – противостоит он.
Я стою позади него, выглядывая через плечо.
– Что ты сказал?
Рок ничего не говорит.
– Убирайся с дороги. В угол.
– Нет.
– Делай это, или она умрет.
Я вижу, как у Рока напрягаются мышцы. Он не двигается
Чарльз быстро нагнулся, пролез в люк и выпрямился.
– Если ты не будешь играть со своими игрушками, я заберу их. Неужели ты ничему не научился?
– Ты не причинишь ей вреда.
– Я не буду просить тебя отойти. Я не буду торговаться с тобой. Ты уберешься с моего пути или пожалеешь об этом.
Рок сжал кулаки по бокам. Чарльз выглядит разъяренным, но проглатывает свой гнев, поворачивается и выползает обратно. Люк захлопывается, когда Чарльз подходит к двери. Бросив последний взгляд через плечо, он уходит. Мы одни.
Рок смотрит на меня.
– Он не причинит тебе вреда.
– Я беспокоюсь не о себе, – отвечаю, глядя на кровь, все еще стекающую по его лицу. – Нам нужно что-то с этим сделать, иначе получишь заражение.
Я хватаю подол своей ночной рубашки и отрываю от нее кусок. Прижимаю лоскут к его лбу.
– Подержи это. Это поможет остановить кровотечение.
Он рукой накрывает мою, и на секунду я держу ее на месте, но затем высвобождаю. Я отступаю назад, но прежде чем успеваю что-то сказать, дверь снова открывается, и входит Чарльз, волоча за собой манекен.
Я ахаю, когда понимаю, что это не манекен. У нее такая бледная кожа, что она кажется белой, на руках и ногах пятна и желтые синяки. На ней только вонючая белая футболка, больше напоминающая лохмотья. Ее спутанные и гладкие волосы спадают на спину. Хуже всего ее лицо, у нее открыты глаза, но в них нет жизни. Чарльз отпускает ее, и она тяжело падает на пол.
Я вздрагиваю от шлепающегося звука. Она не двигается, и я понимаю, что ее мышцы ослабли, она не может подняться.
Рок подошел к решетке, я поняла, что женщина жива. Он пытается согнуть прутья решетки, чтобы выбраться наружу. Они скрипят и стонут, но не поддаются.
– Я предупреждал тебя, – утвердительно произнес Чарльз, держа нож над женщиной, которая ни на что не обращает внимания.
– Это не приносит мне удовольствия, – добавляет он, направляя нож к шее женщины.
Рок прижимается лицом к решетке, его голос низкий и наполнен угрозой.
– Если ты причинишь боль матери, я убью тебя.
Чарльз смеется.
– И как это сделаешь, пока ты там?
Он опускает нож ниже, и я кричу:
– Подожди!
Они оба поворачиваются, смотрят на меня, мои руки вытянуты. Я почти теряю самообладание, но одного взгляда на бледную фигуру на полу достаточно, чтобы закончить следующее предложение:
– Я сделаю это.
– Что? – спрашивает Чарльз. – Ты сделаешь что?
Я поворачиваюсь к Року, беру его руку и прижимаю к своей груди.
– Все в порядке, – поощряю я, заставляя его пальцы мять мою грудь. – Я знаю, что ты этого хочешь.
Глава 12
РОК
Как только София произнесла это, я стал тверд. И ничего не мог с этим поделать.
Я ненавижу свое тело за то, что оно так реагирует. Не знал, что мама здесь. Я думал, она умерла. Во многих отношениях это было бы лучше. Видеть ее такой – это слишком для моего разума. Когда отец ухмыляется, моя мучительная печаль сменяется гневом. Я убью его. У меня нет выбора.
У меня нет плана, я просто знаю, что сделаю это. Маму едва можно узнать, я сжимаю кулаки при мысли о том, как с ней обращались.
А потом позади я слышу ее крик.
Я поворачиваюсь, и София говорит мне взять ее, она кладет мою руку себе на грудь. Чувствую, как ее сосок напрягается от моего прикосновения, а я такое животное, что все мысли, кроме нее, вылетают у меня из головы.
– Поцелуй меня, – шипит она сквозь стиснутые зубы.
Я наклоняюсь, с трудом веря, что она это сказала. София губами касается моих, и я слышу, как за мной закрывается дверь. Как только она закрывается, я отпрянул от Софии.
Она притягивает меня обратно к себе.
– Сделай это, – приказывает она, беря мои руки и обнимает ими свою спину.
Я прикусываю губу, но не могу остановиться. Открываю рот и рычу от ярости. Знаю, что отец это слышит, знаю, что он будет смеяться, но не могу остановиться. Я так зол.
София делает шаг назад, выглядя испуганной. Боевой дух покидает меня, и я оседаю вниз, падая на пол. Ее рука тут же оказывается у меня на плече. Она ничего не говорит. Я жду, пока мое дыхание замедлится, прежде чем заговорить. Я должен сказать ей. Должен кому-то рассказать.